Апостол дал ясно видеть, что служением Духа назвал он проповедников. Сказал же, что сподобился сего служения по единому человеколюбию. Поэтому-то, говорит, и переносим мужественно постигающие нас скорби.
Не в лукавствии ходяще, ни льстяще словесе Божия, но явлением истины представляюще себе ко всяцей совести человечестей пред Богом.
Снова обличает их в том, что примесью закона искажают Божественную проповедь прибегают к лукавству и не простодушно излагают учение. А мы, говорит Павел, имеем свидетелями истины людей; здравомыслящих и Самого Назирающего совесть. Потом, поелику сказал: мы еси откровенным лицем славу Господню взираем, но весьма многие были ослеплены гноем неверия и не могли созерцать Божественного, то по необходимости присовокупил:
Сие Апостол сказал и выше: овем убо воня смертная в смерть, овем же воня животная в живот (2Кор.2:16).
(здесь должно поставить знак препинания)
века сего ослепи разумы неверных, во еже не возсияти им свету благовествования славы Христовы, Иже есть образ Бога.
Апостол показал, что неверие ограничивается настоящим веком, ибо в будущей жизни всем открыто является истина. Ослепил же их Бог, не Сам вложив неверие, но когда увидел их неверие, не попустив им видеть сокровенные тайны. Не дадите, — сказал, — святая псом: ни пометайте бисер ваших пред свиниями (Мф.7:6); и еще: Сего ради в притчах глаголю им, яко видяще не видят, и слышаще не разумеют (Мф.13:13). Ибо нужны разумение и вера, чтобы приобщиться света, а слабым глазам солнце враждебно. Образом же Бога назвал Апостол Христа, как Бога от Бога, потому что Христос в Себе показывает Отца, почему и говорит: видевый Мене виде Отца (Ин.14:9).
Сие написал он и в Первом послании: Тако нас да непщует человек, яко слуг Христовых и строителей таин Божиих (1Кор.4:1). А здесь сказал о себе еще смиреннее, ибо назвал себя рабом не только Христу, но и всем верующим, из любви ко Христу, ибо сие значат слова: Иисуса ради.
Яко Бог рекий из тмы свету возсияти, Иже возсия в сердцах наших, к просвещению разума славы Божия о лицы Иисус Христове,
то есть Кто древле словом в бытие привел естество света и изрек: Да будет свет (Быт.1:3), Тот и ныне, не тем, но собственным Своим светом, осиял наши умы, чтобы нам чрез Самого Христа увидеть славу Его. А сие: о лицы Иисус Христове имеет такой смысл: поелику естество Божие невидимо, то делается оно, сколько возможно, видимым чрез воспринятое человечество, озаряемое Божественным светом и издающее молниеносное сияние. Но также и из сего явствует, что в неверных вложил неверие не Бог, щедро даровавший всем сияние разумного света, но сами они возлюбили неверие; Бог же не послал им луча, света, так как сами не пожелали видеть.
Имамы же сокровище сие в скудельных сосудех, да премножество силы будет Божия, а не от нас.
Поелику сказанное о проповедниках Нового Завета было важно, проповедники же сии, как всякий видел, оставались в самых трудных обстоятельствах, то Апостол по необходимости объяснил, что и это проповедует Божию силу, и дарованную благодать Духа уподобляет сокровищу, а естество тела — скудельному сосуду. Величайший же признак силы Божией, что естество сие, приемля на себя тысячи ударов, не утратило сокровища. Потом Апостол перечисляет самые искушения и показывает соразмерную им Божию помощь.
Во всем скорбяще, но не стужающе си: нечаеми, но не отчаяваеми: гоними, но не оставляеми: низлагаеми, но не погибающе.
Если бы не приразилось к нам все это, не сделалось бы явным и величие Божией силы. Но поелику уподобляемся мы как бы растениям, которые цветут в огне, то сим-то самым, что, страдая, сохраняемся невредимыми, проповедуем силу защищающего нас Бога. А сие: нечаеми, но не отчаяваеми — значит: в обстоятельствах безвыходных находим для себя спасительные исходы.
Так Апостол и в другом месте говорит: понеже с Ним страждем, да и с Ним прославимся (Рим.8:17).
Присно бо мы живии в смерть предаемся Иисуса ради, да и живот Иисусов явится в мертвенней плоти нашей.
Посему-то самому с любовию за Владыку встречаем смертоносные опасности, чтоб стать причастниками жизни Его и, жертвуя жизнию временною, восприять за то нетление плоти. Сказано же: присно — для точности словосочинения, потому что Апостолу хотелось сказать: мы бо живии.
Ибо ради вашего спасения подвергаемся мы опасностям, потому что с опасностию для себя преподаем вам учение. Но, поелику мы бедствуем, вы наслаждаетесь жизнию. А как упомянул о жизни бессмертной, она же только в уповании, но уповаемое невидимо, то напоминает пророческое слово, показывая, что и древле бывшие святые озарены были верою.
Имуще тойже дух веры, по писанному, веровах, темже возглаголах (Пс.115:1): и мы веруем, темже и глаголем.
Апостол весьма кстати привел свидетельство, ибо блаженный Давид, сказав в предыдущем псалме: яко изъят душу мою от смерти, очи мои от слез, и нозе мои от поползновения. Благоугожду пред Господем во стране живых (Пс.114:7-8), так как самая страна не была им видима, начиная следующий псалом, сказал: Веровах, темже возглаголах. Но тот же Дух, говорит Апостол, вещал и чрез них, вещает и чрез нас.
Владыка Господь приял смерть за всех, чтобы все мы стали с Ним причастниками воскресения. Посему веруем, что Бог чрез Него и нас соделает победителями смерти и вместе нас и вас представит страшному престолу.
то есть верующих, ибо сказал не об одних коринфянах, но о всех принявших проповедь.
Бог, промышляя об общем всех спасении, совершил Домостроительство Владыки Христа. Посему надлежит нам непрестанно воздавать Ему песнопениями.
си; не печалимся, не предаемся малодушию, но переносим все мужественно.
Самую великую пользу приобретает душа, водясь мужеством. Потом Апостол с ожидаемыми благами сравнивает скорби настоящей жизни.
Еже бо ныне легкое печали нашея, по преумножению в преспеяние тяготу вечныя славы соделывает нам.
Апостол словом ныне показал непродолжительность и временность. Тому же, что ныне, противопоставляет вечное, а легкому и удобосносному — тяжкое, то есть многоценное, тому, что по преумножению, — то, что в преспеяние, печали — не отраду, но славу, что гораздо важнее. И поелику одно было видимо, а другое не соделалось еще явным, то по справедливости прибавил:
Временны же не одни печали, но и отрады настоящей жизни. Посему надлежит не к скорогибнущему пригвождать себя, но ожидать наслаждения вечными благами.