Библия Толкования на Бытие прп. Ефрем Сирин Глава  2

Толкование Ефрема Сирина на Бытие
 

Преподобный Ефрем Сирин. Толкование на первую книгу, то есть на книгу Бытия

Быт
Переводы »
  • Русский Синодальный
  • Церковно-славянский
  • Другие толкования »
  • блж. Феодорит Кирский

  • Глава 
    2

    Окончив повествование о сотворении в шестой день гадов, скотов, зверей и человека, и о благословении их Богом, Моисей пишет, что Бог в день седьмой почил, и говорит:


    1
    и совершишася небо и земля, и все украшение их.


    2
    И почи Бог в день седмый от всех дел Своих, яже сотвори. После какого труда почил Бог? Ибо вот, что сотворено в первый день, сотворено единым мановением, исключая один свет, который сотворен словом, все же прочие твари в последующие дни сотворены единым словом. Кто же скажет, что Бог утруждался тем, что единое слово изрекал в день, когда произнести одно слово в день не составляет никакого труда и для нас? Если не трудился Моисей, словом и жезлом разделивший море, если не утрудился Иисус Навин, словом остановивши течение светил, то мог ли утрудиться Бог единым словом сотворивший моря и светила?

    Итак, Бог благословил и освятил седьмой день не потому, что имел нужду в упокоении (ибо Он не утруждается), и не для того только, чтобы народу еврейскому дать его для упокоения от трудов (ибо по освобождении от рабства не разбирал он дней). Бог дал седьмой день, чтобы рабы, даже против воли господ своих, имели отдохновение; и притом, временною субботою, данною народу преходящему, хотел представить образ субботы истинной, какая будет в мире нескончаемом. Сверх того, поелику нужно было установить седмицы дней, Бог возвеличил благословением тот день, который не был прославлен делами творения, чтобы данною ему чрез это честью сравнился он с прочими днями, и восполнилось седмеричное число дней, потребное для мира.

    Сказав о субботнем покое, и о том, как Бог благословил и освятил день седьмой, Моисей снова обращается к повествованию о первоначальном устроении тварей, где, кратко упомянув о том, о чем было уже сказано, обширно излагает то, что не было досказано.

    Начиная же повторять повествование о сотворении вещей, говорит он:


    4
    сия книга бытия небесе и земли, егда бысть, в оньже день сотвори Господь небо и землю,


    5
    и всяк злак селный, прежде даже быти на земли, и всяку траву селную, прежде даже прозябнути: не бо одожди на землю и человек не бяше делати на земли.


    6
    Источник же исхождаше из земли, и напаяше все лице земли. Всякий, слыша сие, должен разуметь, что, хотя Писание сказало уже о днях творения, об освящении и благословении дня субботнего, но, и по окончании дней творения, снова обращается к повествованию о начале творения: сия книга бытия небесе и земли, то есть повествование о сотворении неба и земли, в оньже день сотвори Господь небо и землю. Не было еще всякого злака сельного, не прозябала еще всякая трава сельная. Но хотя действительно не были еще они сотворены в первый день, потому что произошли в третий, однако же в повествование о творении первого дня не напрасно внесено слово о том, что сотворено в день третий. Ибо далее говорится, почему не произрастали злаки и травы, и именно потому, что Господь не посылал дождя на землю. Источник же исхождаше из земли и напаяше все лице земли. Поелику все рождалось, как рождается и ныне, из соединения вод с землею; то Моисей хотел здесь показать, что злаки и травы не были сотворены вместе с землею, потому что не сходил еще дождь. Когда же изшел великий источник великой бездны и напоил всю землю; тогда, по собрании вод в третий день, земля в тот же день породила всякий злак. Итак воды, над которыми в первый день распростерта была тьма, были те самые, которые вышли из сего источника, и в мгновение ока покрыли всю землю. Сей-то источник отверзся и во дни Ноевы, и покрыл водою все горы, находящиеся на земле. Сей источник исходил не из-под земли, но из самой земли; ибо не сказано, что исходил из-под земли, но исхождаше из земли. Что воды, бывшие на земле, не первоначальнее земли, о сем свидетельствует самая земля, которая носит их в недрах своих. Итак, говорит Писание, из земли изшел источник и оросил все лицо земли, и тогда произвела она злаки, травы и произрастения. Сделано же сие не потому, что Бог не мог иначе произвести из земли растения, но Ему угодно было, чтобы растения порождены были землею при содействии вод, и Он положил сему начало, чтобы тоже продолжалось и до конца.

    Сказав о том, что было опущено и не изложено в повествовании о творении в первый день, Моисей переходит к описанию создания человека, и говорит: и человек не бяше делати землю, то есть до шестого дня не было человека, потому что сотворен он в шестой день.


    7
    И созда Бог человека в день шестой, персть от земли, и вдуну в лице его дыхание жизни: и бысть человек в душу живу. Животные, скоты и птицы, при самом сотворении, получали вместе тела и души; человека же Бог многим почтил, и, во-первых, тем, что создал его, как сказано, Своею рукою, вдунул в него душу, дал ему власть над раем и над всем, что вне рая, облек его славою, и дал ему дар слова, разум и ведение Божества.

    Сказав о славном создании человека, Моисей обращается к повествованию о рае и о введении в него человека, и говорит:


    8
    и насади Господь Бог рай во Едеме в начале, и введе тамо человека, егоже созда. Едем есть место рая. Сказано же в начале, потому что Бог насадил рай в третий день, и сие объясняется словами:


    9
    и прозябе Бог от земли всякое древо красное в видение и доброе в снедь. А чтобы показать, что повествуется здесь именно о рае, присовокуплено: и древо жизни посреде рая, и древо, еже ведети разуметельное добраго и лукаваго.

    Сказав о рае, в какой день насажден рай, о введении в него человека, о древе жизни и о другом древе, Моисей обращается к повествованию о реке, исходившей из рая и разделявшейся в четыри начала вне рая, и говорит:


    10
    река же исходит из Едема напаяти рай. Вот и здесь блаженную райскую землю Моисей называет Едемом. Если бы река не напояла рай, то не разделялась бы в четыри начала вне рая. Но четыре потока, исходившие из реки, вкусом вод своих не были подобны первоначальному источнику. Ибо, если в наших землях, которые все подлежат определению проклятия, воды различны, то тем паче благословенная земля едемская должна была отличаться качествами от земли, за преступление Адамом заповеди подвергшейся проклятию Правосудного.

    Четыре потока были следующие: Фисон - это Дунай, Геон - это Нил, Тигр и Евфрат, между которыми мы живем. Хотя известны нам места, откуда истекают реки сии, но неизвестно начало источника; потому что рай находился на великой высоте. Вблизи рая реки сии поглощаются и нисходят в море, как из высокого какого-либо водоема, и, проходя в земле под морем, изливаются, - первая на западе, Геон на юге, Евфрат и Тигр на севере.

    Сказав о рае и о реках, из него исходящих, Моисей обращается к повествованию о введении в рай Адама и о данном ему законе, и говорит:


    15
    и взя Господь Бог человека, повел и оставил его в раи сладости, делати его и хранити. Но чем мог он делать, когда не было у него орудий для делания? И для чего нужно ему было делать, когда в раю не было терний и волчцов? Как мог охранять рай, когда не мог оградить его? От кого было охранять, когда не было татя, который бы мог войти в него? Охранение рая по преступлении заповеди свидетельствует, что при сохранении заповеди не было нужды в стерегущем. Посему, на Адама возложено было не иное хранение, как данного ему закона, возложено было не иное делание, как исполнение данной ему заповеди. Если скажут, что два сии дела возложены были на Адама вместе с заповедью; то не противоречу и сему.

    Сказав о введении Адама в рай и о том, для чего был введен, Моисей обращается к повествованию о законе, какой дан был Адаму, и говорит:


    16
    и заповеда Господь Бог Адаму, глаголя: от всякаго древа, еже в раи, снедию снеси.


    17
    От древа же, еже разумети доброе и лукавое, не снеси от него: а в оньже аще день снеси от него, смертию умреши. Заповедь была легка, потому что отдал Бог Адаму весь рай, и воспретил вкушать плоды одного только древа. Если бы одно древо доставляло человеку пищу, другие же многие были ему запрещены; то оно и должно было бы служить ему пособием в нужде, пищею в голоде. Поелику же вместо одного древа, которого было для него достаточно, Бог дал ему многие; то, если совершено преступление, произошло оно не по нужде, а по небрежению. Посему, Бог воспретил человеку одно только древо, и оградил оное страхом смерти, чтобы, если человек не сохранит заповеди ради любви, давшей заповедь, то страх смерти, окружавший древо, удерживал его от преступления заповеди.

    Сказав о введении Адама в рай и о данной ему заповеди, Моисей обращается к повествованию о том, как Адам нарек имена животным, и говорит:


    19
    и созда Бог от земли вся звери селныя, и вся птицы небесныя, и приведе я ко Адаму, видети, что наречет я. Посему, животные созданы не рукою Творца; ибо зверей извела земля, а птиц - воды. Сие-то и хотело показать Писание, сказав: созда от земли; ибо от соединения земли и воды произошли все звери, гады, скоты и птицы.

    Сказанное же: приведе я ко Адаму, показывает мудрость Адама, и тот мир, какой был между животными и человеком, пока человек не преступил заповеди. Ибо они собрались к человеку, как к исполненному любви пастырю; без страха по родам и видам проходили пред ним стадами, и его не боясь, и не трепеща друг друга. Впереди шло стадо животных вредоносных, за ним без страха следовали ряды животных безвредных. Так, Адам приял власть над землею, и соделался владыкою всего в тот же день, в который приял благословение. Творческое слово стало делом и благословение действительно исполнилось; человек в тот же день соделан владыкою всего существующего, хотя сам он вскоре соделался непокорным Господу всяческих. Бог дал человеку не только обещанное над всем владычество, но присовокупил и наречение имен, которого не обещал. Если же Бог даровал человеку более обещанного; то отказал ли бы ему в обещанном, если бы человек не согрешил?

    Нет невозможности человеку изобрести немногие имена и сохранить их в памяти. Но превышает силы человеческого естества, и трудно для него, в один час изобрести тысячи имен, и последним из именуемых не дать имени первых. Человек мог дать многие имена многим родам гадов, зверей, скотов и птиц, но не наречь одного рода именем другого есть уже дело Божие; а если и человеком это сделано, то дано ему сие от Бога. Если же Бог даровал человеку владычество, соделал его участником в творчестве, облек славою, дал ему едемский сад; что еще оставалось сделать, и чего еще не было сделано для того, чтобы человек тщательно хранил заповедь?

    Сказав о сотворении животных, об именах, данных им Адамом, Моисей обращается к повествованию о сне Адама, и о том, как взята у Адама кость и создана из нее жена и говорит:


    20
    Адаму же не обретеся помощник подобный ему. Под именем помощника разумеется Ева. Хотя были помощниками человеку - звери и скоты, но пригоднее для него был помощник из его же рода. И Ева, кроме попечения о делах домашних, кроме заботы об овцах, волах и стадах других животных, могла, сколько возможно ей было, быть помощницею мужу в постройках, вязаниях и других художествах. Хотя животные были в рабстве у человека, но в этом не могли оказывать ему помощи. Потому, Бог сотворил ему такую помощницу, которая бы вместе с ним имела о всем попечение и во многом помогала ему.


    21
    И наложи Бог иступление на Адама, и успе: и взя едино от ребр его, и исполни плотию вместо его.


    22
    И созда Господь Бог ребро, еже взя от Адама, в жену, и приведе ю ко Адаму. Муж дотоле бодрственный, услаждавшийся сиянием света и не знавший, что такое успокоение, теперь обнаженный распростирается по земле и предается сну. Вероятно, Адам во сне видел то самое, что тогда происходило с ним. Когда во мгновение ока извлечено ребро, и также мгновенно заняла место его плоть, и обнаженная кость прияла полный вид и всю красоту жены; тогда Бог приводит и представляет ее Адаму.

    Сказав о сне Адама и о том, как взято у Адама ребро, создана из него жена и приведена к Адаму, Моисей пишет:


    23
    И рече Адам: ныне кость от костей моих, и плоть от плоти моея: сия наречется жена, яко от мужа своего взята бысть. Се ныне, то есть сия пришедшая ко мне после животных, не такова, как они; те произошли из земли, а она кость от костей моих, и плоть от плоти моея. Сие сказал Адам или пророчественно, или, как замечено нами выше, по сонному видению. И как в сей день все животные получили от Адама наименования свои по родам; так и кость, созданную в жену, назвал он не собственным ее именем - Евою, но именем жены, принадлежащим целому роду. Слова же:


    24
    оставит человек отца своего и матерь, и прилепится к жене своей - сказаны в означение того, что два сочетавшиеся лица составляют такой же неразрывный союз, какой был вначале.

    Потом Моисей говорит:


    25
    беста оба нага, и не стыдястася. Не стыдились они не как не знавшие, что такое стыд. Ибо если бы они были дети, как говорят некоторые; то Писание не сказало бы, что были они наги и не стыдились. Не сказало бы также: Адам и жена его, если бы они были не в совершенном возрасте. Имена, нареченные Адамом, достаточно удостоверяют нас в его мудрости. Сказанное же: делати и хранити рай, дает нам знать о его телесной крепости. И заповедь, данная прародителям, свидетельствует о зрелом их возрасте, преступление же заповеди свидетельствует о превозношении их. Не стыдились же они потому, что облечены были славою. Но когда, по преступлении заповеди, сия слава отнята, они устыдились того, что стали наги, и с поспешностью устремились оба прикрыть листьями не тела свои, но срамоту свою.