Толкование Феодорита Кирского на послание к Евреям
 

Толкование блаженного Феодорита, Епископа Кирского, на послание к евреям Святого Апостола Павла

Евр
Переводы »
  • Русский Синодальный
  • Церковно-славянский
  • Другие толкования »
  • блж. Феофилакт Болгарский
  • прп. Ефрем Сирин

  • Предисловие

    Нимало не удивительно поступают заразившиеся арианским недугом, с неистовством нападая на апостольские писания, Послание к Евреям исключая из прочих и называя оное подложным. Ибо движущие язык свой на Бога и Спасителя нашего чего не отважатся сказать против преданных Ему и велегласных проповедников истины? Вот слова Самого Владыки: Аще Мене изгнаша, и вас изженут (Ин.15:20). Но еретикам должно было уважить если не что другое, то продолжительность времени, в которое питомцы Церкви не переставали читать в церквах сие послание. Ибо церкви Божии с того же самого времени, как стали пользоваться апостольскими писаниями, приобретают пользу и от Послания к Евреям. Если же недостаточно сего к уверению их, то надлежало бы им поверить палестинскому Евсевию, которого называют защитником собственных их учений. А он признавался, что сие послание принадлежит божественному Павлу, утверждал, что сие мнение имели о нем все древние. Но еретики, оставив все это без внимания, бесстыдно препираются с истиною, не терпя светозарности апостольского богословия, каким Павел украсил начало послания. По невозможности прекословить ясно сказанному о Божестве Единородного, осмелились отвергать все послание, хотя в нем и догматы, и иные мысли имеют великое сродство с другими посланиями. Предлогом же к обвинению поставляют, что в начале сего послания не написано апостольского именования, как в других посланиях. Но им надлежало знать, что Павел поставлен был апостолом для уверовавших не из иудеев, а из язычников. Ибо Господь сказал ему: Потщися и изыди скоро отсюда, зане не приимут свидетелства твоего, еже о Мне: иди, яко Аз во языки далече послю тя (Деян.22:18, 21). Такие условия заключил Павел и с прочими апостолами. Ибо говорит: Иаков и Кифа и Иоанн, мнимии столпи быти, десницы даша мне и Варнаве общения, да мы во языки, они же во обрезание (Гад.2:9). Так и в Послании к Римлянам говорит: Понеже есмь аз языком Апостол, службу мою прославляю (Рим.11:13). Посему-то в посланиях к уверовавшим из язычников и имя свое выставлял, и присовокуплял апостольское достоинство, пиша к ним, как учитель к ученикам. Когда же писал к евреям, попечение о которых не ему было поручено, тогда не без причины предлагал учение без указания достоинств, потому что о них промышляли другие апостолы. А что послание сие исполнено духовной благодати и не представляет никакого повода к клевете, это яснее покажет подробное истолкование. Содержание же послания таково: уверовавшим из иудеев много всякого рода скорбей причиняли одержимые недугом неверия. О сих страданиях упоминает божественный Апостол в Послании к Фессалоникийцам. Ибо говорит: Подобницы бысте церквам Божиим сущым во Иудеи, зане таяжде и вы пострадасте от своих сплеменник, якоже и тии от Иудей (1Фес.2:14). Далее, к евреям пиша, присовокупил и сие: и разграбление имений ваших с радостию приясте (Евр.10:34). И блаженный Лука извещает нас, что божественный Апостол прежде своего призвания озлобляше Церковь, в домы входя, и влача мужы и жены, предаяше в темницу (Деян.8:3). Неверующие же не на сие только отваживались против уверовавших, но смеялись над ними, как над ешившимися уверовать в человека умершего и оставившими закон, данный Богом. Посему-то божественный Апостол немедленно в самом начале доказывает, что Христос выше всех пророков. Потом, начав богословие, именует Его вечным, совечным Отцу и Зиждителем всего. После сего, сравнив с ангелами, предлагает на среду Божественное Писание, которое прямо учит, что Он Сын и Бог, Ангелы же служители и твари. А из сего доказывает, что дарованное Владыкою Христом важнее преподанного Моисеем. Ибо Моисей дал Ветхий Завет, а Христос — Новый, предвозвещенный ветхозаветными пророками; Моисей обещал дать Палестину, а Христос обетовал Небесное Царствие. Апостол и с священством левитским сравнивает священство по чину Мелхиседекову, и показывает превосходство последнего. Сверх сего, утверждает, что питомцы благочестия и до закона, и под законом соделывались именитыми чрез веру. Говорит же и о страданиях, и о мужестве их, возбуждает уверовавших из евреев к перенесению опасностей. Потом, напомянув им собственные их подвиги и посоветовав стоять до конца мужественно, к догматическим наставлениям присовокупив и нравственное, заключает послание. Написал же оное на языке еврейском; а переведено оно, как говорят, Климентом. Но мы коснемся наконец толкования.


    Глава 
    1


    Многочастне и многообразне древле Бог глаголавый отцем во Пророцех, в последок дний сих глагола нам в Сыне.
     

    Апостол ясно показал различие Владыки Христа и пророков. Ибо Его одного нарек Сыном. Начало же послания сходно с Господнею притчею. Ибо и Господь, изрекши иудеям притчу о винограднике, дал видеть, что первые посланные к лукавым были рабы, а потом по избиении рабов пришел Сын. Слово многочастне означает всякого рода домостроительства, а слово многообразне — различие Божественных ведений. Ибо иначе явился Бог Аврааму, иначе Моисею, и иным образом Илие, и иным Михею. И Исаия, и Даниил, и Иезекииль видели различные образы. Сему научая, Бог всяческих изрек: Аз видения умножих, и в руках пророческих уподобихся (Ос.12:10). Ибо естество Божие немногообразно, напротив того, не имеет ни вида, ни образа, просто и несложно. Посему видели не самое непостижимое естество, но такие образы, которые по мере потребности являл невидимый Бог. Впрочем, слово многочастне наводит и на другую мысль, а именно, что каждому из пророков поручалось частное некое домостроительство; Бог же пророков, то есть Владыка Христос, имел смотрение не о частной какой-либо потребности, но, вочеловечившись, совершил все и устроил спасение человеков. При сем явно и то, что один Законодатель для ветхозаветных и новозаветных.


    Егоже положи наследника всем.
     

    Божественный Апостол начал тем, что бывает у людей, и, сперва поведя слово о малозначительном, касается потом важнейшего. Ибо Владыка Христос — наследник всем, не как Бог, но как человек. Как Бог Он — Творец всем. А Зиждитель всех — по естеству Владыка всем. Наследник же делается господином тому, над чем прежде не был властелином. Так верующие — наследницы Богу, сонаследницы же Христу (Рим.8:17), потому что по благодати приемлют, чего прежде не имели. А что Христос — Владыка всем, о том свидетельствует присовокупляемое Апостолом.


    Имже и веки сотвори.
     

    Сим означается Божество. Апостол дает видеть, что Христос — не только Создатель, но и вечен. Век есть не какая-либо сущность, но нечто несамостоятельное, сопутствующее же тому, что имеет созданное естество. Веком называется расстояние от сложения мира до его скончания. Так и Господь сказал: Се, Аз с вами есмь во вся дни до скончания века (Мф.28:20). Но и время жизни каждого из нас божественный Давид назвал веком же; ибо говорит: век наш в просвещение лица Твоего (Пс.89:8). Божественный же Апостол и состояние будущей жизни нарек веком; ибо говорит: не точию в веце сем, но и во грядущем (Еф.1:21), и еще: да явит в вецех грядущих презелное богатство благодати Своея благостынею на нас (Еф.2:7). Посему век есть протяжение времени, сопряженное с тварным естеством. Творцом же веков назвал Апостол Сына, научая и вразумляя нас, что Он вечен, потому что всегда был превыше всякого какого бы то ни было временного протяжения. Так ветхозаветное Писание говорит о Боге и Отце: Сый прежде век (Пс.54:20), то есть всегда Сущий. Потом Апостол, поелику, назвав Сыном, нарек Его вечным, а не посвященным в Божественные тайны, казалось как бы невероятным, что Сын по времени не позднее Родшего, истину богословия доказывает видимым некиим подобием.


    Иже сый сияние славы.
     

    Ибо сияние бывает и от огня, и вместе с огнем; хотя виновником своим имеет огонь, однако же неотлучно от огня. Как скоро огонь, так скоро и сияние. Посему если в вещах чувственных возможно быть от чего-нибудь и быть соприсущим тому, от чего оно, то не сомневайся, говорит Апостол, что Бог Слово, Единородный Божий Сын, и рождается как Сын, и соприсносущ Родшему как Слово, Которое есть сияние славы. Ибо как скоро слава, так скоро и сияние. Но слава всегда, посему всегда и сияние. И сияние одного естества с огнем. Следовательно, и Сын единоестествен с Отцом. А поелику подобие сияния достаточно выразило совечность и единосущие, но страждущим недугом Савеллия и Фотина подало повод к хуле, потому что сияние не имеет самостоятельного бытия, то Апостол другим подобием предотвращает и сию хулу. Ибо присовокупляет: И образ ипостаси Его; то есть Сын имеет самостоятельное бытие, всецело показывая в Себе Отца, потому что носит на Себе Отчие черты. Сходно с сим сказанное Господом Филиппу: видевый Мене, виде Отца (Ин.14:9). Так многими именованиями божественный Апостол показал и преискренность рождения, и единосущие, и совечность. Поелику Божественное превышает всякий ум и одним только подобием невозможно изъяснить истину богословия, то проповедники истины бывают вынуждены достигать сего многими подобиями. Так, богомудрый Иоанн наименовал Сына Словом. Ибо поелику с человеческим рождением сопряжены страсть и время, то по необходимости, наименовал Его Словом. А чтобы не подумал кто еще, будто бы Сын есть не самостоятельное Слово, что и было с Маркеллом, Фотином и Павлом, по необходимости присовокупил: и Бог бе Слово (Ин.1:1), и собственную ипостась Слова означая, и показывая единое естество, и научая, что рождение бесстрастно и не временно. Так, блаженный Павел нарек Слово Сыном, показывая, что Оно по личному свойству Слова иное от Отца. Назвал же Его Творцом веков, научая сим, что Слово вечно, наименовал и сиянием славы, означая тем и совечность, и тождество сущности; присовокупил еще, что Оно есть образ ипостаси, научая вместе и тому и другому: и что Само по Себе имеет бытие, и показывает в Себе Отчие черты. Но присовокупляет и иное:


    Нося же всяческая глаголом силы Своея.
     

    Ибо Сын не только сотворил все, но и распоряжается и правит сим. Преизбыток же силы показал Апостол, сказав, что для создания всего и промышления о всем достаточно Ему слова: Рече: да будет свет: и бысть свет. И рече: да будет твердь: и бысть тако (Быт.1:3, 6). А подобно сему сотворено и все прочее. Так и блаженный Давид сказал: яко Той рече, и быша: Той повеле, и создашася (Пс.32:9). Несомненность сего богословия усматривая, мудрствующие по-Ариеву покушались послание сие изринуть из сокровищ апостольских. Потому-то мы и стараемся показать, что оно согласно с евангельскими учениями. Божественный же Апостол, выразившись так о Божественном естестве, переходит к человеческому, научая тайне Домостроительства.


    Собою очищение сотворив грехов наших, седе одесную престола величествия на высоких.
     

    Здесь δί αύτού надлежит читать с придыханием вместо δί εαυτού. Ибо сей Отчий Сын, соприсущий с Родшим, Творец и Правитель всех, в Себе показующий Отца, вочеловечившись, совершил наше спасение. Сие же: седе одесную престола величествия на высоких — сказано по человечеству. Ибо, будучи высочайшим, уничижил Себя и, будучи Богом, вочеловечился; не уничиженным будучи, возвысился и, не человеком будучи, соделался Богом, но как Бог всегда был Владыкою всяческих, а как человек приял славу, какую имел как Бог. Сие и Сам изрек в Священном Евангелии: Прослави Мя, Отче, славою, юже имех прежде мир не бысть (Ин.17:5). Просил не то приять, чего не имел, но показать то, что имел.


    Толико лучший быв Ангелов, елико преславнее паче их наследствова имя.
     

    И сие сказал Апостол по человечеству. Ибо Сын как Бог — Творец Ангелов и Владыка Ангелов, а как человек по воскресении и по восшествии на небеса соделался лучшим Ангелов, потому что был меньше Ангелов по причине претерпения смерти. Умаленаго малым чим от Ангел видим Иисуса, за приятие смерти (Евр.2:9). Посему как человек был меньше Ангелов, потому что Ангелы имеют естество бессмертное, а Он претерпел страдание; по восшествии же на небеса соделался лучшим Ангелов. Ибо воссел превыше всякаго началства и власти и силы и господства, и всякаго имене именуемаго не точию в веце сем, но и во грядущем (Еф.1:21). Божественный же Апостол делает сравнение и по именам. Так, сравнивал и с пророками, показав, что Владыка Христос есть Сын. Так и в отношении к Ангелам упоминает о Сыновстве и сим показывает различие. Ибо говорит: толико лучший быв Ангелов, елико преславнее паче их наследствова имя. А что разумеет наименование Сыновства, сему научает присовокупляемое


    Кому бо рече когда от Ангел: Сын Мой еси Ты, Аз днесь родих Тя (Пс.2:7); и паки: Аз буду Ему во Отца, и Той будет Мне в Сына? (2Цар.7:14)
     

    И сие Апостол сказал опять по человечеству. На человеческое естество указывают слова: буду Ему во Отца, и Той будет Мне в Сына, потому что означают время будущее. Да и словами: Аз днесь родих Тя, означается рождение не вечное, но сопряженное с временем. Подобны им слова: Днесь аще глас Его услышите (Пс.94:7)Согласно с ними и сказанное пред сим: наследствова имя; потому что Сын получает оное по естеству, а не по благодати, так как имеет это по естеству. Но, как сказал уже я, Апостол, научив о Божественном естестве, начинает говорить о Домостроительстве и учит, что Сын — и Творец всех как Бог, и наследник всех как человек, и Создатель Ангелов как Бог, и соделался лучшим Ангелов как человек; и Сын по естеству, а как человек снова приемлет то, что имеет как Бог. Согласно же с сказанным и присовокупляемое:


    Егда же паки вводит Первороднаго во вселенную, глаголет: и да поклонятся Ему вси Ангели Божии.
     

    Оба сии выражения, и: вводит Первороднаго, и, сверх того: да поклонятся, дают разуметь Домостроительство. Ибо откуда входит во вселенную носяй всяческая глаголом силы Своея, Творец и Создатель веков? Как Единородный есть и Первородный? Если Ангелы поклоняются Ему по вочеловечении, то ужели не воздавали Ему сей чести прежде вочеловечения? Напротив того, и повсюду был как Бог, и вошел во вселенную как человек. Так и богомудрый Иоанн сказал: в мире бе, и мир Тем бысть, и мир Его не позна. Во своя прииде, и свои Его не прияша (Ин.1:10-11). Повидимому, есть в этом некоторое противоречие. Если в мире бе, то как же прииде? И если прииде, то как же в мире бе? Но и в мире бе как Бог, и прииде как человек. Таким образом, и единороден как Бог, а как человек был первороден во многих братиях (Рим.8:29). Так, всегда принимал чествование от Ангелов, потому что всегда был Бог; но поклонились Ему и как человеку. Сделав сие сравнение по человечеству, Апостол снова переходит к естеству Божественному и говорит:


    И ко Ангелом убо глаголет: творяй Ангелы Своя духи и слуги Своя огнь палящь (Пс.103:4). К Сыну же: престол Твой, Боже, в век века: жезл правости жезл Царствия Твоего: возлюбил еси правду, и возненавидел еси беззаконие: сего ради помаза Тя, Боже, Бог Твой елеем радости паче причастник Твоих (Пс.44:7-8).
     

    Сим ясно показал Апостол, что Ангелы имеют естество тварное, Единородный же Сын несотворен и вечен; ибо сказано: престол Твой, Боже, в век века. А тем научил нас, что и сие: седе одесную престола величествия на высоких, — сказал он о человечестве. Ибо как Бог имеет вечный престол, безначальное и нескончаемое Царство. Да и здесь с Божественным сопряжено и человеческое. Ибо сие: возлюбил еси правду, и возненавидел еси беззаконие: сего ради помаза Тя, Боже, Бог Твой, сказано по человечеству. И пророк Исаия, предвозвестив об Еммануиле, присовокупил и сие: прежде, неже разумети отрочати благое или злое, отринет лукавое, еже избрати благое (Ис.7:16). И помазание было не Божества, но человечества. Сему научает показанное Апостолом различие. Ибо говорит: елеем радости паче причастник Твоих; мы же причастники и общники не Божества, а человечества. Сему научает божественный Апостол и в Послании к Филиппийцам. Ибо говорит: Преобразит тело смирения нашего, яко быти сему сообразну телу славы Его (Флп.3:21). Не Божеству сообразно будет тело святых, но телу славы. Сие же самое свидетельство обличило и хулу Ариеву, ибо показало, что престол Бога Слова вечен, а двоицею Лиц изгнало Савеллиево слияние. Но сие самое заграждает и бесстыдные уста иудеев. Божественный же Апостол присовокупил и другое свидетельство, в котором проповедуется Божественное естество Бога Слова.


    И (паки): в начале Ты, Господи, землю основал еси, и дела руку Твоею суть небеса: та погибнут, Ты же пребываеши: и вся, яко риза, обетшают, и яко одежду свиеши их, и изменятся: Ты же тойжде еси, и лета Твоя не оскудеют (Пс.101:26-28).
     

    Апостол показал, что Бог Слово — Создатель всего; наименованием неба и земли объял все, что на них; научил, что Он непреложен и неизменяем. Все сие означают слова: Та погибнут. Ты же пребываеши. Дал видеть изменение твари в лучшее, которое совершено будет Им, и Его безначальность и негиблемость. Ибо говорит: Ты тойжде еси, и лета Твоя не оскудеют. Не пришел Он в бытие, но существует; никакого не приемлет изменения, потому что всегда тойжде. А сим означается и бесстрастие Божества. Ибо если бы Бог пострадал, то как был бы тойжде? Страждущий изменяется. И если бы три дня пребыл в смерти, то оскудели бы лета. Но и Пророк, написавший свидетельство, и Апостол, воспользовавшийся оным, научают нас, что Он всегда есть тойжде, и лета Его не оскудеют. Так сказав о Божественном естестве, Апостол переходит снова к человеческому.


    Кому же от Ангел рече когда: седи одесную Мене, дондеже положу враги Твоя подножие ног Твоих? (Пс.109:1)
     

    Не как Богу говорит: седи одесную Мене. Ибо как воссесть Богу? Престол Его в век века. Посему как человек приемлет честь сию, а как Бог имеет вечный престол.


    Не вси ли суть служебнии дуси, в служение посылаеми за хотящих наследовати спасение?
     

    Достаточно показал различие и по естеству человеческому. Ибо говорит: Христос седит одесную, Ангелы же, как служители, посылаются для спасения человеков. Потом обращает речь свою в увещание и говорит:


    Глава 
    2


    Сего ради подобает нам лишше внимати слышанным, да не когда отпадем.
     

    Итак, зная сие различие, надлежит тщательнее внимать учению, чтобы не подвергнуться какому-либо поползновению.


    Аще бо глаголанное Ангелы слово бысть известно, и всяко преступление и ослушание праведное прият мздовоздаяние: како мы убежим о толицем нерадивше спасении, еже зачало приемь глаголатися от Господа, слышавшими в нас известися, сосвидетелствующу Богу знаменьми же и чудесы, и различными силами, и Духа Святаго разделеньми, по Своей Ему воли.
     

    И к увещанию Апостол присоединил опять сравнение и показывает, сколько евангельское учение выше законных постановлений. Ибо законоположению послужили Ангелы, а здесь Сам Владыка ангелов первый принес спасительное учение, прияли же оное сподобившиеся апостольской благодати. И закон был слово, показывающее, что должно делать, а Господне учение доставляет вечное спасение. Поелику же и Моисей совершал чудотворения, то Апостолу необходимо было показать, что благодать преизбыточествует и в этом. Ибо здесь не Владыка один творил чудеса, но творили их и божественные Его ученики, и их преемники. Показал же Апостол, что новый завет сияет и духовными дарованиями. Ибо древле одни пророки причастны были духовного дара, а ныне все верующие сподобляются сей благодати. Сие и присовокупил Апостол: и Духа Святаго разделенми, по Своей Ему воли. Сказал же сие, увещевая их тщательнее внимать Божественному учению. А под видом увещания научал различию того и другого. Весьма премудро сказал, что Бог чудесами свидетельствует о проповеди. Чудеса — очевидное доказательство, и истинность свидетеля несомненна. Но, упомянув о сем между прочим, Апостол возобновляет речь о сравнении с Ангелами.


    Не Ангелом бо покори Бог вселенную грядущую, о нейже глаголем: засвидетельствова же негде некто, глаголя: что есть человек, яко помниши его? или сын человеческий, яко посещаеши и? умалил еси его малым нечим от Ангел: славою и честию венчал еси его и поставил еси его над делы руку Твоею, вся покорил еси под нозе его. (Пс.8:5-7)
     

    Вселенною грядущею Апостол назвал будущую жизнь. Опять же не как с Богом, но как с человеком сравнивает Ангелов с Владыкою Христом и показывает, что не Ангелы, но Он восприял владычество над всем. А сие: что есть человек, хотя сказано об общем нашем естестве, но прилагается и к Начатку нашему, как усвоившему Себе принадлежащее всему естеству. Так, от лица всех нас изрек Он: далече от спасения Моего словеса грехопадений Моих (Пс.21:2). Хотя Сам и по человечеству не изведал греха, ибо греха не сотвори, ни обретеся лесть во устех Его (1Пет.2:22); однако же, усвояя Себе наше, стал устами естества; на Себя приял наши грехи, на Себе понес наши болезни. А в уверение, что божественный Апостол и сие свидетельство предложил как согласное с Владычним учением, послушаем, что Господь говорит иудеям. Несте ли чли из уст младенец и ссущих совершил еси хвалу (Мф.21:16)? Итак, Сей, из уст младенец и ссущих совершивший хвалу, посетил естество человеческое; а божественный Апостол к пророческому свидетельству приложил истолкование.


    Внегда же покорити Ему всяческая, ничтоже остави Ему непокорено.
     

    И поелику вероятно было, что иные скажут: Видим, что большая часть людей прекословят и не хотят поклоняться Ему, то по необходимости Апостол присовокупил:


    Ныне же не у видим Ему всяческая покорена.
     

    Это сказал уже Апостол и выше. Не Ангелом бо покори вселенную грядущую, о нейже глаголем, то есть в той жизни возобладает всем, тогда покорятся и прекословящие ныне. Поелику же назвал Его Творцом и Владыкою Ангелов, а сие казалось несколько невероятным для тех, которые знают бессмертное естество Ангелов и вместе имеют сведение о страдании Владыки Христа, то Апостол по необходимости предлагает учение и о сем.


    А умаленаго малым чим от Ангел видим Иисуса, за приятие смерти славою и честию венчанна, яко да, кроме Бога 1, за всех вкусит смерти.
     

    Не по Божескому естеству умален пред Ангелами, но по страданию человечества. Да и оно по воскресении стало причастно Божественной славы. Претерпел же страдание за всех, потому что все, что имеет тварную природу, имело нужду в сем врачевстве. Сие и сказал Апостол: яко да, кроме Бога, за всех вкусит смерти, то есть одно Божественное естество не имеет нужды, все же прочее нуждается в врачевстве вочеловечения. Бог Слово, вочеловечившись, сокрушил державу смерти; сокрушив же, обетовал нам воскресение, а с воскресением сопряжены нетление и бессмертие, в нетлении же примет участие и видимое. Сие сказал Апостол и в Послании к Римлянам: яко и сама тварь свободится от работы истления в свободу славы чад Божиих (Рим.8:21). И Ангелы пребывают в радости, видя спасение человеков. Ибо если радуются об одном грешнике, то тем паче исполнятся радости, увидев столько тем сподобившихся спасения. Посему Христос за всех претерпел спасительное страдание; потому что единое Божеское естество не имеет нужды во врачевании, какое Им совершено.


    Подобаше бо Ему, Егоже ради всяческая и Имже всяческая, приведшу многи сыны в славу, Началника их спасения страданьми совершити.
     

    Апостол показал, что Бог Слово совершил естество, которое восприял на Себя. А восприятое Им на Себя естество есть начаток нашего спасения, потому что оно, воскреснув из мертвых, приобрело воскресение всем нам.


    И святяй бо и освящаемии, от Единаго вси.
     

    И сие сказал Апостол по человеческому естеству; потому что восприятое естество есть тварное, один Творец и нас и Его. Но Им освящаемся. А если еретики захотят разуметь сие сказанным и по естеству Божественному, то и тогда не умалят славы Единородного. Ибо единого, говорит Апостол, имеем Отца и мы и Он; но явно, что Он — Сын по естеству, а мы — сыны по благодати. Сему-то разумению научает нас, сказав, что Он святит, а мы освящаемся.


    Еяже ради вины не стыдится братию нарицати их, глаголя: возвещу имя Твое братии Моей, посреде церкве воспою Тя. (Пс.21:23) И паки: Аз буду надеяся Нань. (2Цар.22:3) И паки: се, Аз и дети, яже Ми дал есть Бог (Ис.8:18).
     

    И сего не стыдится достаточно к тому, чтобы показать отличие сыновства. Рассуждая о властелинах и рабах и показывая смиренномудрие властелинов, имеем обычай говорить: Не стыдится с слугами есть и пить, вместе сидеть и сам врачевать их больных. Посему и здесь подразумевается то же, а именно, что Приявший за нас страдание не стыдится называть братиями тех, за кого претерпел страдание. Называет же их не только братиями, но и детьми. Так, Господь в Священном Евангелии сказал божественным апостолам: Чадца, еще мало время с вами есмь (Ин.13:33), и также: Чада, имате ли что снедно зде (Лк.24:41)? Апостол же показал, что и унизительно сказанное им сказано по Домостроительству. Ибо с сим не стыдится совокупил: Аз буду надеяся Нань. Ради спасения человеков не стыдится употреблять и унизительные для собственного Его достоинства слова. Потом, останавливаясь на свидетельстве о детях, Апостол слагает слово о спасительном страдании.


    Понеже убо дети приобщишася плоти и крови, и Той приискренне приобщися техже, да смертию упразднит имущаго державу смерти, сиречь, диавола, и избавит сих, елицы страхом смерти чрез все житие повинни беша работе.
     

    Возможно ли было бы, говорит Апостол, Ему или называться нашим братом, или нас называть в подлинном смысле Своими детьми, если бы не обложен был тем же с нами естеством? Посему-то, восприяв на Себя оное, сокрушил владычество смерти и рассеял подавлявший нас страх. Ибо не переставали мы бояться всегда смерти, так как при нуждены были влачить иго смертности. И Апостол весьма кстати употребил слово приискренне, чтобы обличить тем клеветливую мысль о призраке. Изложил же все сие, научая тем полагающих, будто бы Сын по причине страдания меньше Ангелов, что претерпел Он страдание по необходимости. Сему же еще яснее учит и в последующем:


    Не от Ангел бо когда приемлет, но от семене Авраамова приемлет.
     

    Если бы восприял на Себя естество ангельское, говорит Апостол, то соделался бы не подлежащим смерти. Но поелику восприял естество человеческое, то как страданием воздал долг человеческий, так воскресением пострадавшего тела доказал собственную Свою силу. Весьма же премудро божественный Апостол вместо имени родового употребил имя собственное; не сказал: от семени человеческого приемлет, но: от семене Авраамова приемлет, напоминая им о бывшем Аврааму обетовании.


    Отнюдуже должен бе по всему подобитися братии.
     

    Ибо подобно нам и пищу вкушал, и утруждался, и скорбел, и плакал, и приял смерть.


    Да милостив будет и верен первосвященник в тех, яже к Богу, во еже очистити грехи людския. В немже бо пострада, Сам искушен быв, может и искушаемым помощи.
     

    Апостол показал, что спасительная смерть Его была приношением, потому что за всю тварь принес восприятое на Себя тело. В утешение же евреям присовокупил и нечто другое. Ибо говорит: На опыте изведав немощь естества человеческого, как жительствовавший по закону и по благодати, подает помощь воюемым. Но и сие сказано по естеству человеческому, потому что не как Бог, но как человек — наш Он первосвященник; не как Бог, но как человек пострадал; не как Бог, опытно изведал свойственное нам, а напротив того, как Бог, премудро все знает. Так Апостол, окончив сравнение с Ангелами, поставляет в сличение большего из всех пророков великого Моисея, чтобы, показав бесконечную разность, показать вместе расстояние и заветов, и обетований, и иереев. К сравнению же примешивает опять увещание, чтобы не подать о себе мысли, будто бы делает сие с намерением, но показать, что вынужден к сему какою-то необходимостию.


    Глава 
    3


    Темже, братие святая, звания небеснаго причастницы, разумейте Посланника и Святителя исповедания нашего Иисуса Христа, верна суща Сотворшему Его, якоже и Моисей во всем дому Его.
     

    Опять как человека назвал Его Апостол Святителем и Посланником. Ибо если Он — Святитель и как Бог, то был бы им и до вочеловечения. А что Посланником нашего исповедания соделался по вочеловечении, сему научил Апостол в Послании к Галатам. Ибо говорит; Егда прииде кончина лета, посла Бог Сына Своего рождаемаго от жены (Гал.4:4). Не сказал же: посла Его родиться от жены; но: посла рождаемаго от жены; из чего явствует, что слово послание соответствует вочеловечению. Исповеданием нашим назвал веру и сотворением наименовал не создание, но рукоположение. Ибо говорит: верна суща Сотворшему Его, то есть Посланником и Святителем. Апостол, напомянув сказанное Богом о Моисее (изречение же Божие таково: во всем дому Моем верен есть (Числ.12:7), в последующем показывает различие.


    Множайшей бо славе Сей паче Моисея сподобися, елико множайшую честь имать паче дому сотворивый его.
     

    Какое различие, говорит Апостол, у твари с Творцом, такое же у Моисея со Христом. Ибо сему яснее учит последующее:


    Всяк бо дом созидается от некоего: а сотворивый всяческая Бог.
     

    Надлежит же знать, что превосходство доказал Апостол естеством Божественным, а что множайшей сподобися славе, о сем сказал по естеству человеческому. Поелику Владыка Христос — и Бог и человек, но то и другое открывается нам в едином лице, то Апостол вынуждается необходимостию в показание двух естеств сказать о Нем и унизительное, и высокое.


    И Моисей убо верен бе во всем дому Его, якоже слуга, во свидетелство глаголатися имевшым: Христос же якоже Сын в дому Своем: Егоже дом мы есмы, аще дерзновение и похвалу упования даже до конца известно удержим.
     

    Апостол употребил именования из ветхозаветного Писания. Ибо слугою назвал Моисея Бог. Моисей раб Мой, — говорит Он, — скончася (Нав.1:2); и еще: не токо яко же раб Мой Моисей (Числ.12:7). А Самого Владыку Христа ветхозаветное Писание называет Сыном. Кое имя Его? или кое имя Сыну Его? (Притч.30:4), и: Сын Мой еси Ты, Аз днесь родих Тя (Пс.2:7); и: из чрева прежде денницы родих Тя (Пс.109:3). Из сего, говорит Апостол, познается различие того и другого. Один — слуга, а другой — Сын, один назван верным в доказательство, что он — достоверный законодатель, что и сказано у Апостола: во свидетелство глаголатися имевшым, а Христос называется верным, как Сын. Если же еретики полагают, что сие наименование верным означает унижение, то пусть услышат, что говорит Апостол о Боге и Отце: Верен Бог, Имже звани бысте во общение Сына Его (1Кор.1:9), и пророк Давид: Верен Господь во всех словесех Своих (Пс.144:13); и еще: и свидетель на небеси верен (Пс.88:38). Так и божественный Моисей говорит: Бог верен, и несть неправды в Нем (Втор.32:4). Домом же Божиим Писание наименовало верующих по пророчеству, которое говорит: Вселюся в них и похожду (2Кор.6:16 сл. Лев.26, 12). Сподобимся сей чести, говорит Апостол, если преспеяниями в добродетели соблюдем дерзновение, какое приобрели, и вожделенное упование А поелику упомянул об уповании (упование же видимое несть упование: еже бо видит кто, что и уповает? (Рим.8:24)), и Владыка Христос обетовал нам Небесное Царство, то Апостол делает опять сравнение данного иудеям и обетованного нам.


    Темже, якоже глаголет Дух Святый, днесь, аще глас Его услышите, не ожесточите сердец ваших, якоже в прогневании, во дни искушения в пустыни, идеже искусиша Мя отцы ваши, и видеша дела Моя четыредесять лет. Сего ради негодовах рода того и рех: присно заблуждают сердцем, тии же не познаша путий Моих: яко кляхся во гневе Моем, аще внидут в покой Мой. (Пс.94:7-11)
     

    Апостол привел свидетельство, устрашая, конечно, евреев, чтобы тщательнее хранили данное им упование, имеет, впрочем, в виду и другое, направляя опять речь так, чтобы не возбудить подозрения; продолжает же увещание.


    Блюдите, братие, да не когда будет в некоем от вас сердце лукаво неверия, во еже отступити от Бога жива.
     

    Много должно иметь вам попечительности и рачительности, чтобы сохранить веру и не принять в себя гибели неверия, потому что оно отлучает от Бога жива.


    Но утешайте себе на всяк день, дондеже днесь нарицается, да не ожесточится некто от вас лестию греховною.
     

    Пока мы живы, каждый день надлежит прилагать о себе всякое попечение, чтобы грех, овладев нами, не соделал сердца нашего упорным. Словом же днесь Апостол назвал настоящую жизнь.


    Причастницы бо быхом Христу, аще точию начаток состава даже до конца известен удержим.
     

    Ибо в общение с Владыкою Христом вступили мы чрез смерть всесвятого крещения и, спогребшись Ему, имеем на себе образ воскресения, если только сохраним твердую веру. Ее же назвал Апостол начатком состава, потому что ею обновляемся, и вступаем в единение с Владыкою Христом, и приобщаемся благодати Всесвятого Духа. Потом Апостол снова обращается к пророческому слову.


    Внегда глаголет: днесь, аще глас Его услышите, не ожесточите сердец ваших, якоже в прогневании.
     

    Упоминает же и о тех, которые впали в сие ожесточение.


    Кии бо слышавше прогневаша? Но не вси изшедшии из Египта.
     

    Первую часть должно читать, как вопрос, а вторую — не утвердительно, но как ответ. Так заставляют разуметь последующие слова. Ибо, кроме Халева, сына Иефониина, Иисуса, сына Навина, погибло шестьсот тысяч. Их-то Апостол назвал изшедшими из Египта.


    Коих же негодова четыредесять лет? Не согрешивших ли, ихже кости падоша в пустыни? Которым же клялся не внити в покоище Его? Яве, яко противльшымся. И видим, яко не возмогоша внити за неверствие.
     

    Когда Бог повелевал идти в обетованную землю, они прекословили, отговариваясь страхом и силами врагов. За сие-то Бог всяческих предал всех их поодиночке смерти в пустыне и вместо них ввел детей их. Апостол, изложив сию важную мысль, чтобы устрашить евреев и заставить их ждать поданных надежд, начинает наконец речь о покое, научая, что пророк Давид издревле предвозвещал оный.


    Глава 
    4


    Да убоимся убо, да не когда оставлену обетованию внити в покой Его, явится кто от вас лишився.
     

    Давид, говорит Апостол, возвестил нам, что есть другой покой. Посему постараемся сподобиться оного, чтобы не потерпеть подобного тому, что потерпели евреи.


    Ибо нам благовествовано есть, якоже и онем: но не пользова онех слово слуха, не растворенное верою слышавших.
     

    Для спасения недостаточно слышания слов; ибо с верою надлежит принимать это и твердо хранить. Какую пользу принесло Божие обетование тем, которые приняли оное, но приняли не с верою, не положились на Божию силу и как бы не срастворились Божиими словесами?


    Входим бо в покой веровавшии, якоже рече: яко кляхся во гневе Моем, аще внидут в покой Мой.
     

    Апостол намеревается показать три наименованные в Божественном Писании покоя: первый — день седьмой, в который Бог совершил творение, второй — землю обетованную и третий — Небесное Царство. Старается же показать это из пророческого свидетельства, ибо говорит: Если нет в действительности иного покоя, то почему же Бог приявшим второй покой повелевает не ожесточать сердец и угрожает наказанием, и делает напоминание пренебрегшим второй покой? Перечисляет же их Апостол по порядку и начинает с первого — седьмого дня.


    Аще и делом от сложения мира бывшым. Рече бо негде о седмем сице: и почи Бог в день седмый от всех дел Своих.
     

    Что об оном покое сказует божественный Давид, это, говорит Апостол, явно для всякого, потому что было сие за много родов до Давида, так как в день седьмой Бог всяческих совершил творение.


    И в сем паки: аще внидут в покой Мой.
     

    Впрочем, Пророк, и это зная ясно, тем не менее возвещает иной покой.


    Понеже убо лишени нецыи внити в него, и имже прежде благовествовано бе, не внидоша за непослушание: паки некий уставляет день, днесь, в Давиде глаголя, по толицех летех, якоже прежде глаголася: днесь, аще глас Его услышите, не ожесточите сердец ваших, якоже в прогневании.
     

    Потом, научая, что Пророк говорит сие не о Палестине, Апостол умозаключает:


    Аще бо бы онех Иисус упокоил, не бы о инем дни глаголал по сих.
     

    Не об оной земле, говорит Апостол, сказано у Пророка, потому что в оную землю ввел их Иисус Навин, в ней был и божественный Давид, когда возвещал сей покой. Потом продолжает умозаключение свое Апостол.


    Убо оставлено есть субботство людем Божиим.
     

    Сие читать должно не как вопрос, но как речь положительную. Субботством же назвал Апостол упокоение от дел, потому что в день седмый почи Бог от всех дел Своих, какие сотворил; в веке же грядущем будет жизнь беспечальная, свободная от трудов и забот. Посему Апостол субботством наименовал освобождение от дел телесных. Сие дают видеть и следующие за тем слова.


    Вшедый бо в покой Его, и той почи от дел своих, якоже от Своих Бог.
     

    Как Бог всяческих, в день шестой довершив все творение, в седьмой день почил от дел мироздания, так исшедшие из этой жизни и вступившие в оную жизнь освободятся от настоящих трудов. Да и иудеям закон повелевал воздерживаться в субботу от дел телесных, прилагать же попечение об одних душах. Потом Апостол продолжает речь в виде совета.


    Потщимся убо внити в оный покой, да не кто в ту же притчу противления впадет.
     

    Кто живет в лености и не вожделевает наслаждаться обетованными благами, тот подлежать будет одним обвинениям с непокорными иудеями. После сего Апостол указывает на приводящее в трепет судилище.


    Живо бо слово Божие и действенно, и острейше паче всякаго меча обоюду остра, и проходящее даже до разделения души же и духа, членов же и мозгов, и судително помышлением и мыслем сердечным. И несть тварь неявлена пред Ним, вся же нага и объявлена пред очима Его, к Нему же нам слово.
     

    Никто не может утаиться от нелицеприятного оного Судии; в точности знает Он все, даже движения самих помыслов. Знает совершенное во тьме, знает замышляемое втайне; не сокрыты от Него лукавые совещания души, обнажено пред Ним сокровенное. Выражение: вся объявлена (τετραχηλισμένα — приготовлено к нанесению удара в гортань) пред очима Его, употреблено в переносном смысле и взято с животных, закалаемых в жертву, которые лежат совершенно безгласными, потому что закланием отьемлется жизнь, а с жизнию и голос. Так и мы, судимые, говорит Апостол, увидим все, злочестиво или беззаконно нами сделанное, и молча примем приговор и наказание, как знающие правдивость оного.

    Сие не одним евреям, но и всем нам написал божественный Апостол. Посему непрестанно надлежит иметь нам пред очами Божественное оное судилище, ужасаться и трепетать оного, тщательно сохранять Божественные заповеди и ожидать обетованного покоя, которого и сподобимся во Христе. Ему со Отцом, со Всесвятым Духом слава и велелепие ныне и всегда и во веки веков! Аминь.


    Имуще убо Архиереа велика, прошедшаго небеса, Иисуса Сына Божия, да держимся исповедания.
     

    В изъясненном прежде сего Апостол делает сличение того и другого и показал, что нам обетованный покой лучше обетованного иудеям. Ибо им обещал Бог обетованную землю, а нам — небо. А теперь начинает уже делать сравнение первосвященства и показывает, что гораздо выше и лучше левитского первосвященство по чину Мелхиседекову. Делает же сличение, опять употребляя увещательный образ речи, чтобы любителям жития по закону не показалось, будто бы восстает он на закон, а не истину защищает. Наименовал же Господа Иисуса Архиереем, как принесшего за нас жертву и подъявшего на Себе грех мира. Посему-то самому Господь наименован и Агнцем; ибо сказано: Се, Агнец Божий, вземляй грехи мира (Ин.1:29). Но и для самих любителей спорить явно, что это имена человеческие. Если же иные приняли их за именования Божества, то пусть назовут Его и клятвою (Гал.3:13), и зраком раба (Флп.2:7), и всем, тому подобным. А если ни одно из сих имен не свойственно Божию естеству, то остается понимать их как именования по Домостроительству. Ибо как говорится, что соделался человеком, восприяв естество человеческое, так называется нашим Архиереем, поколику Он человек. Сему научают нас и апостольские речения. Ибо Апостол показывает, что Христос прошел небеса; Божество же Владыки Христа имеет неописанное естество. Оно повсюду и всем присуще. Сему научил нас Сам Владыка, ибо говорит: Никтоже взыде на небо, токмо сшедый с небесе Сын человеческий, сый на небеси (Ин.3:13). Так, когда был долу и беседовал с людьми, сказал, что Он и горе. Посему надлежало бы нам знать, что иные имена принадлежат к богословию и иные к учению о Домостроительстве. И божественный Апостол, показав нам, что великий наш Архиерей первый вошел в истинный покой и стал превыше небес, повелевает держаться исповедания. Исповеданием же наименовал нашу веру. Ибо исповедуем, что мы веруем не только в Отца и Сына и Святаго Духа, но и в воскресение мертвых, и в жизнь вечную, и в Царство Небесное.


    Не имамы бо Архиереа, не могуща спострадати немощем нашым, но искушена по всяческим по подобию, разве греха.
     

    Веровавшие подвергались в то время многим треволнениям искушений. Посему Апостол утешает их, научая, что наш Архиерей не только, как Бог, знает немощь нашего естества, но и, как человек, изведал на опыте наши страдания, пребыв непричастным одного только греха. Зная же, говорит Апостол, сию немощь нашу, Он подает помощь, соответственную оной, и, когда будет судить нас, по сей немощи произнесет и приговор.


    Да приступаем убо с дерзновением к престолу благодати, да приимем милость и благодать обряшем во благовременну помощь.
     

    Владыка Христос, как Бог, по естеству имеет царское достоинство, вечный престол, ибо сказано: Престол Твой, Боже, в век века (Пс.44:7), а как человек, и святитель и посланник исповедания нашего слышит: Седи одесную Мене (Пс.109:1). Сей-то престол божественный Апостол назвал престолом благодати. Думаю же, что подразумевает и человеколюбие, с каким Христос будет судить. Ибо присовокупил и сие: да приимем милость и благодать обрящем во благовременну помощь; потому что, приступая к Нему в настоящей жизни и являя чистую и искреннюю веру, в день Суда улучим человеколюбие. Потом Апостол объявляет и причину священства, почему иные удостаиваются оного, и что прилично архиерею.


    Глава 
    5


    Всяк бо первосвященник, от человек приемлемь, за человеки поставляется на службы яже к Богу, да приносит дары же и жертвы о гресех, спострадати могий невежствующым и заблуждающым, понеже и той немощию обложен есть: и сего ради должен есть якоже о людех, такожде и о себе приносити за грехи.
     

    Апостол сказал: Не имамы Архиереа, не могуща спострадати немощем нашым, но искушена по всяческим по подобию, разве греха. Посему по необходимости присовокупил и сие, научая, что и по закону не Ангел поставляем был священнослужительствовать за людей, но человек за человеков, который имеет то же естество, обложен теми же страстями, знает немощь природы, оказывает снисхождение претыкающимся, подает руку помощи согрешающим, по своим свойствам смотрит и на свойства в ближнем. А посему и узаконено ему приносить жертвы не за народ только, но и за себя,


    И никтоже сам себе приемлет честь, но званный от Бога, якоже и Аарон.
     

    Ибо тот законный первосвященник, кто от Бога приемлет рукоположение. Так приял сан сей и Аарон, первый первосвященник. Изрек же сие божественный Апостол не с намерением указать нам теперь правила первосвященства, но предуготовляя нас к учению о Владычнем первосвященстве. Посему вслед за этим премудро присовокупил:


    Тако и Христос не Себе прослави быти первосвященника, но Глаголавый к Нему: Сын Мой еси Ты, Аз днесь родих Тя: (Пс.2:7) якоже и инде глаголет: Ты еси священник во век по чину Мелхиседекову. (Пс.109:4)
     

    Поелику Христос был из другого колена, так как по человеческому естеству произошел от Давидова рода, то Апостол, зная упорность сердец неверующих иудеев, прибег к пророческим свидетельствам и премудро подтвердил ими собственное свое слово, а также премудро показал, что Христос наименован не только Первосвященником, но и Сыном и приял некое новое первосвященство. Поелику же Апостол сказал, что первосвященником за человеки для того поставляется человек, чтобы сострадал невежствующым и заблуждающым, понеже и той немощию обложен есть, то доказывает, что и Владыка Христос приял на Себя, кроме греха, все страдания естества человеческого.


    Иже во днех плоти Своея моления же и молитвы к Могущему спасти Его от смерти с воплем крепким и со слезами принес, и услышан быв от благоговеинства, аще и Сын бяше, обаче навыче от сих, яже пострада, послушанию, и совершився бысть всем послушающым Его виновен спасения вечнаго, наречен от Бога Первосвященник по чину Мелхиседекову.
     

    Кто без крайнего помешательства в уме скажет, что изречено это о Божественном естестве? Ибо если божественный Павел не убоялся смерти, но желание имел разрешитися и со Христом быти (Флп.1:23) и предсказывавшим ему, что будет с ним во Иерусалиме, и покушавшимся удержать его сказал: Что плачете и сокрушаете ми сердце? Аз бо не точию связан быти, но и умрети готов есмь за имя Господа нашего Иисуса Христа (Деян.21:13), то как же Бог Слово, Создатель веков, неизменяемый, непреложный, свободный от страдания, убоялся бы смерти? Да и распространяться о сем, может быть, служит признаком крайнего безумия, потому что преизбыток уничижения, выражаемого сказанным, и самых хулителей Божества понуждает ничего такого не прилагать Божеству. И потерпеть сие человечеству попустило Божество, чтобы нас научить, что и Бог Слово истинно вочеловечился и восприял естество человеческое и что тайна Домостроительства совершена не мечтательно и не призрачно. Ибо если и при всем этом Симон, Менандр, Кердон, Маркион, Валентин, Василид, Вардисан и Манес учили своих последователей, что Христос вовсе не имел человеческого естества, то явно, что еще большее число людей подвергалось бы сему заблуждению, если бы не потерпел Он человеческих немощей, кроме греха. А днями плоти Апостол назвал время смертности, то есть время, когда Христос имел смертное тело. Сказует же о молитве, какою молился Христос пред страданием, изрекши: Отче, аще возможно есть, да мимоидет от Мене чаша сия (Мф.26:39). И сие: навыче от сих, яже пострада, послушанию, Апостол сказал преувеличенно, ибо Христос оказал послушание не по страдании, но до страдания. Совершением же назвал воскресение и бессмертие, ибо это предел Домостроительства. И все страдания представил преувеличенно не только с намерением доказать истинность вочеловечения, но и в подтверждение того слова, которое изрек уже прежде: Не имамы бо Архиереа, не могуща спострадати немощем нашым, но искушена по всяческим по подобию, разве греха, чтобы и сим убедить тех, к кому писал, пребывать в вере и смело полагаться на сострадательность и человеколюбие сего Архиерея. А упомянув опять о Мелхиседеке, хочет показать, что священство его важнее левитского, но, по-видимому, пока отлагает сие, по немощи поучаемых. Ибо сие и сказал:


    О немже многое нам слово и неудобь сказаемое глаголати: понеже немощни бысте слухи.
     

    Потом Апостол делает им умеренное обвинение и растворяет оное похвалою, чтобы чрез то получили они пользу.


    Ибо должни суще быти учителие лет ради, паки требуете учитися, кая писмена начала словес Божиих, и бысте требующе млека, а не крепкия пищи.
     

    Писменами же начала словес Божиих назвал Апостол невысокие сказания о Христе, потому что не возымевшим еще совершенной веры проповедники истины предлагали только учение о Христовом человечестве. Так Петр, проповедуя собранию иудеев, соразмерял учение с немощию слушающих, ибо говорил: Иисуса Назореа, мужа от Бога извествованна в вас (Деян.2:22), и последующее за тем, соответственно сему слову. И богомудрый Павел, предлагая проповедь афинянам, нарек Владыку Христа не Богом, но мужем (Деян.17:31). Так, и пиша к коринфянам, сказал: Млеком вы напоих, а не брашном: ибо не у можасте (1Кор.3:2). А в написанном пред сим дал видеть, что назвал млеком. Не судих бо, — говорит, — ведети, что в вас, точию Иисуса Христа, и Сего распята (1Кор.2:2). То же говорит и здесь: и бысте требующе млека, а не крепкия пищи, то есть невысокое принуждены мы говорить вам о Владыке Христе. Ибо не приемлющим и сего можно ли предложить что-либо важнейшее? Потом Апостол показывает различие несовершенного и совершенного.


    Всяк бо причащаяйся млека неискусен слова правды, младенец бо есть: совершенных же есть твердая пища, имущих чувствия обучена долгим учением в разсуждение добра же и зла.
     

    Апостол показал различие по возрастам, ибо как недавно рожденным младенцам обыкли мы давать молоко, а у которых твердые зубы, тем дозволяем уже вкушать всякую пищу, так имеющим несовершенную веру предлагаем соразмерное немощи учение, приявших же веру совершенную уготовляем к приобщению совершеннейших догматов. И яснее излагая, что назвал млеком, присовокупил:


    Глава 
    6


    Темже оставльше начала Христова слово, на совершение да ведемся. Какое же начала Христова слово? Не паки основание покаяния полагающе от мертвых дел, и веры в Бога, крещений учения, возложения же рук, воскресения же мертвых и суда вечнаго. И сие сотворим, аще Бог повелит.
     

    Укорив их за колебание в вере (ибо это назвал Апостол млеком), советует стремиться к совершенству и назидать остальное на положенных уже основаниях, а не класть снова иного основания. Основанием же назвал веру, а мертвыми делами — лукавство. Ибо уверовавшие, гнушаясь их зловонием и прибегнув к покаянию, соприступают к божественному крещению, от священнической руки приемлют благодать Духа и, в божественном крещении прияв прообраз воскресения, ожидают общего всех воскресения и будущего суда. Сие-то Апостол назвал писменами словес. Ибо как отрокам обучающий грамоте показывает сперва начертания букв, так учители благочестия приступающих к вере обучают первым начаткам. Посему божественный Апостол говорит, что надлежит желать совершеннейшего, а не опять сначала учиться письменам благочестия. Слова же: и сие сотворим, аще Бог повелит, Апостол поставил в связи с сказанным выше: темже оставльше начала Христова слово, на совершение да ведемся. И сие сотворим, аще Бог повелит, то есть постараемся, пожелаем возлюбить всякий труд ради совершенства. Обычно же Апостолу все поставлять в зависимости от Божия промышления, почему и присовокупил: аще Бог повелит. Так и в Послании к Коринфянам сказал: Прииду же к вам, аще Господь восхощет (1Кор.4:19). Слово же крещение поставил Апостол во множественном числе, не тому уча, что крещений много, но потому что многие пользуются благодатию крещения. А что проповедовал он одно крещение, сему учит последующее.


    Невозможно бо просвещенных единою и вкусивших дара небеснаго, и причастников бывших Духа Святаго, и добраго вкусивших Божия глагола и силы грядущаго века, и отпадших, паки обновляти в покаяние, второе распинающих Сына Божия себе и обличающих.
     

    Крайне невозможное дело, говорит Апостол, приступавшим ко всесвятому крещению, причастившимся благодати Духа Божия, прияв шим прообраз вечных благ снова приступить и сподобиться другого крещения. Ибо это не иное что значит, как снова Сына Божия пригвождать ко кресту и снова наносить поругание, какое Ему нанесено было. Ибо как Он единожды претерпел страдание, так и нам подобает единожды приобщиться Ему в страдании; спогребаемся же Ему крещением (Рим.6:4) и с Ним совосстаем. Посему невозможно нам снова воспользоваться даром крещения. Ибо Христос востав от мертвых ктому уже не умирает: смерть Им ктому не обладает. Еже бо умре, греху умре единою: а еже живет, Богови живет (Рим.6:10). И наш ветхий человек с Ним распятся (Рим.6:6) в крещении, прияв образ смерти. А добрым Божиим глаголом Апостол назвал обетование благ. И силами грядущаго века нарек крещение и благодать Духа, потому что посредством их можно улучить обетованные блага. Сказал же сие Апостол, научая уверовавших из иудеев не почитать всесвятого крещения подобным крещениям иудейским. Ибо те не грехи разрешали, но мнимое очищали осквернение, а потому многократно и часто были совершаемы, наше же крещение едино, как служащее образом спасительного страдания и воскресения и преднаписующее нам будущее воскресение. Последователи Новатовы вооружаются сими апостольскими изречениями против истины, не понимая того, что божественный Апостол не врачевства покаяния ими воспретил, но научил, где предел Божественного крещения. Посему и присовокупил: второе распинающих Сына Божия себе и обличающих. Ибо дважды причащаться Божественного таинства значит обличать 2 оное. А что Апостол везде проповедует покаяние, свидетельствует о сем написанное им к коринфянам, свидетельствует и писанное к галатам, и повсюду посевает он учение о сем. Но мы приступим к продолжению толкования.


    Земля бо пившая сходящий на ню множицею дождь и раждающая былия добрая оным, имиже и делаема бывает, приемлет благословение от Бога: а износящая терния и волчец непотребна есть и клятвы близ, еяже кончина в пожжение.
     

    Подобием показал Апостол, какими благами наслаждаются приносящие зрелые плоды благочестия и что потерпят произращающие терния. Дождем же в переносном смысле назвал учение. Так и пророк Исаия, лучше же сказать, Сам Бог устами Пророка изрек: и облаком заповем, еже не одождити на него дождя (Ис.5:6); и в Божественном Евангелии сказано: Аще кто жаждет, да приидет ко Мне и пиет (Ин.7:37) Поелику же Апостол употребил жесткие слова, упомянув о терниях и огне, то утешает восписываемою похвалою.


    Надеемся же о вас, возлюбленнии, лучших и придержащихся спасения, аще и тако глаголем.
     

    И чтобы не показалось, что более льстит, нежели водится истиною, напоминает им о том, в чем уже преуспели, делая чрез то усерднейшими к делу Божию.


    Не обидлив бо Бог, забыти дела вашего и труда любве, юже показасте во имя Его, послуживше святым и служаще.
     

    Итак, сознавая в них это, почему же называешь их немощными, младенцами, малоценными?


    Желаем же, да кийждо вас являет тожде тщание ко извещению упования даже до конца, да не лениви будете, но подражателе наследствующих обетования верою и долготерпением.
     

    Сими словами Апостол дает разуметь, что в начале оказывали большее великодушие, притупили же оное непрестанные и непрерывные волны противных обстоятельств. Но показал также и свое сердоболие. Ибо говорит: Желательно и весьма вожделенно для меня всегда видеть в вас это усердие. А это и будет, если без всякого сомнения удержите в себе поданные вам о будущем надежды, взирая на тех святых, прославившихся верою, которые за великое терпение насладились обетованных благ. И для сравнения делает упоминание о многих, а пока изводит на среду патриарха Авраама и показывает, что хотя приял он Божии обетования, но конец оных увидел по прошествии весьма многого времени.


    Аврааму бо обетовая Бог, понеже ни единем имяше болшим клятися, клятся Собою, глаголя: воистинну благословя благословлю тя и умножая умножу тя. И тако долготерпев, получи обетование.
     

    Апостол показал истинность Обетовавшего, потому что, говорит он, обетовавший был Бог, не имеющий ничего выше Себя, и свидетелем служила клятва, так как клялся Он Самим Собою. Однако же, и обещав, и подтвердив это клятвами, не тотчас исполнил обетования. Напротив того, патриарх имел нужду во многом терпении и только по прошествии весьма многого времени увидел истину обетования. Научает же Апостол, почему Бог клялся, и клялся Самим Собою.


    Человецы бо болшим кленутся, и всякому их прекословию кончина во извещение клятва (есть).
     

    У людей в обычае подтверждать слова клятвою, также у них в обычае клясться большим.


    В немже лишше хотя Бог показати наследником обетования непреложное совета Своего, ходатайствова клятвою.
     

    Посему Бог к слову присовокупил клятву, желая показать нелживость обетования и то, что после клятвы невозможно в совете Божием положить что-либо иное.


    Да двема вещъми непреложными, в нихже невозможно солгати Богу, крепкое утешение имамы прибегшии ятися за предлежащее упование.
     

    Двема вещъми Апостол назвал слово и клятву. Ибо и слово одно употребив, Бог исполняет обетование, а тем паче к слову присоединив клятву. Сие же, говорит Апостол, соделал Он, нам придавая твердую уверенность, нас обучая ожидать Божиих обетований и не впадать в неверие, если не видим исполнения обещанного. Ибо упование видимое несть упование (Рим.8:24).


    Еже аки котву имамы души, то есть надежду, тверду же и известну, и входящую во внутреннейшее завесы.
     

    Завесою назвал Апостол небо, потому что Небесное Царство обетовал дать Господь уверовавшим в Него. Оных надеемся благ, говорит Апостол, сего придерживаемся упования, как священного якоря. Ибо и сокрытый в глубине якорь не позволяет туда и сюда порываться душам нашим. Но Апостол иным способом доказывает непререкаемость в уповании благ.


    Идеже предтеча о нас вниде Иисус.
     

    Ради нас, говорит Апостол, вочеловечился, ради нас предал тело на смерть и, сокрушив смерть, восшел на небеса, начаток умершим быв (1Кор.15:20). Увеличил же сию уверенность нашу наименованием: предтеча. Ибо если наш Он предтеча и за нас восшел, то необходимо и нам последовать и получить право на восхождение. Сие и Господь сказал апостолам: Обители многи у Отца Моего, аще ли же ни, рекл бых вам, иду и уготоваю место вам. И аще пойду и уготовлю место вам, паки прииду к вам и поиму вы к Себе, да, идеже есмь Аз, и вы будете (Ин.14:2-3). Так сказал и здесь: идеже предтеча о нас Иисус. Но Апостол обращается снова к слову о первосвященстве.


    По чину Мелхиседекову Первосвященник быв во веки.
     

    Это взял он из пророческого свидетельства. Сказано: Ты Архиерей во век, по чину Мелхиседекову (Пс.109:4). Христос же Первосвященник во веки, не как приносящий жертву, потому что единожды принес Свое тело, но как Ходатай, приводящий к Отцу верующих. Ибо сказано: Тем имамы приведение обои ко Отцу (Еф.2:18). И Сам Господь в Священном Евангелии говорит: никтоже приидет ко Отцу, токмо Мною (Ин.14:6). Надлежит же знать, что о данных Аврааму клятвах божественный Апостол упомянул в доказательство непреложности Божия совета. К тому ведет, чтобы видима была твердость первосвященства по чину Мелхиседекову. Ибо как скоро коснулся оного, присовокупляется к слову клятва. Сравнение же, которое многократно готов был сделать Апостол, делается только теперь, и прежде всего приводит он на память историю Мелхиседека.


    Глава 
    7

    Сей бо Мелхиседек, царь Салимский, священник Бога вышняго, иже срете Авраама озвращшася от сеча царей и благослови его, емуже и десятину ото всех отдели Авраам.
     

    Апостол, по-видимому, ведет речь повествовательно, но сим предуготовляет, что нужно для предположенной им цели. Для сего-то и патриарха Авраама представляет приемлющим благословение и приносящим десятину из добычи, чтобы показать, как патриарх во всем уступает прообразу; а потом и наименованиями Мелхиседека доказывает его величие.

    Первее убо сказуется царь правды, потом же царь салимский, еже есть, царь мира.
     

    Это имя — Мелхиседек на языке еврейском и сирском значит: царь правды. Этот же Мелхиседек царствовал в Салиме, а Салим толкуется: мир. И так Апостол хочет сим доказать, что Мелхиседек — прообраз Владыки Христа. Той бо есть, — по слову Апостола, — мир наш (Еф.2:14); Он назван у Пророка правдою нашею (Иер.33:15).

    Без отца, без матере, без причта рода, ни начала днем, ни животу конца имея, уподоблен же Сыну Божию, пребывает священник выну.
     

    Божественное Писание изложило родословие Авраама и других многих, и прежде и после его живших, и отца его, и деда, и прадеда, и его предков, даже присовокупило, скольких быв лет, родил он и, сколько потом прожив, скончался. В рассуждении же Мелхиседека Божественное Писание не дает знать ни отца его, ни матери, ни рода, ни того, сколько времени жил, когда приял конец жизни. Итак, поэтому он — без отца, без матере, без причта рода, ни начала днем, ни животу конца имея: ибо ни о чем этом не дало нам знать Божественное Писание. Но Владыка Христос по естеству, в самой действительности, имеет каждое из сих свойств. Он без матере, как Бог, потому что рожден от единого Отца; а без отца, как человек, потому что родился от единой Матери, то есть Девы; Он без причта рода, как Бог, ибо не имеет нужды в родословии, потому что рожден от нерожденного Отца; Он не имел начала днем, потому что рождение Его вечно; не имеет животу конца, потому что естество Его бессмертно. Посему-то не Владыку Христа уподобил Апостол Мелхиседеку, но Мелхиседека Христу, потому что Мелхиседек — образ Христа, а Христос — истина образа. В священстве же не Мелхиседек уподобился Владыке Христу, но Владыка Христос есть иерей во век по чину Мелхиседекову; потому что человеку свойственно священствовать, а Богу принимать приносимое. Однако Единородный Сын Божий, вочеловечившись, соделался и первосвященником нашим по чину Мелхиседекову, не высший прияв сан, но сокрыв Божеское достоинство и за наше спасение прияв на Себя уничижение. Так, называется Он агнцем (Ин.1:29), грехом (2Кор.5:21), клятвою (Гал.3:13), путем (Ин.14:6), дверью (Ин.10:9) и весьма многими другими подобными сему именами. О Мелхиседеке же сказал Апостол, что пребывает священник выну, потому что не предал священства детям, как Аарон, Елеазар и Финеес. Ибо, кто передает жребий сей другому, тот, по-видимому, как бы лишается сана, когда действенность оного начинает иметь другой. Но есть сему и другой смысл. Как Моисеем называем не только законодателя, но и самый закон, так и Мелхиседеком именуем и лицо, и дело — священство. А священство принадлежит Владыке Христу, имеющему нескончаемую жизнь.

    Видите же, елик сей, емуже и десятину дал есть Авраам патриарх от избранных.
     

    О достоинстве Авраама упомянул Апостол не просто, но с намерением показать что самый корень священников, основание благ, чрез кого делаются причастниками благословения все народы, Мелхиседеку принес десятину добычи.

    И приемлющии убо священство от сынов Левиин заповедь имут одесятствовати люди по закону, сиречь, братию свою, аще и от чресл Авраамовых изшедшую.
     

    священства, говорит Апостол, таково, что подзаконные священники собирают десятины даже с своих однородцев и соплеменников, хвалящихся, что имеют того же предка.

    Не причитаемый же родом к ним, одесятствова Авраама и имущаго обетования благослови.
     

    Подзаконные священники требуют себе десятин с соплеменников. А Мелхиседек, будучи иноплеменником, взял десятины от самого патриарха и приявшему Божии обетования воздал благословением. Протолковал же Апостол и сие: без причта рода; ибо сказал, что не причитается к ним Мелхиседек родом. Посему явно, что он без причта рода не в действительности, но как прообраз.

    Без всякаго же прекословия меншее от болшаго благословляется.
     

    Неоспоримо и крайне несомненно, что обыкновенно большие благословляют меньших.

    И зде убо десятины человецы умирающии приемлют: тамо же свидетелствуемый, яко жив есть.
     

    Из пророческого свидетельства взял это Апостол, ибо сказано: Ты иерей во век по чину Мелхиседекову. Поелику же вправе были сказать иудеи, что Авраам не был священник и ему справедливо было принести десятины и приять за то благословение, но Аарон приял сан священства, а после него и род его стал причастен Божией благодати, то Апостол предусмотрительно показывает, что и Аарон с родом своим принес десятины в лице патриарха.

    И да сице реку, Авраамом и Левий, приемляй десятины, десятины дал есть: еще бо в чреслех отчиих бяше, егда срете его Мелхиседек.
     

    Патриарх не был еще отцом Исаака, когда принял благословение от Мелхиседека Посему в себе еще имел начала к деторождению. Но от Исаака произошел Иаков, а от Иакова Левий. Поэтому, говорит Апостол, во Аврааме был Левий, когда Авраам принес десятину и приял благословение. Посему и Левию было необходимо дать десятину и восприять благословение. Потом Апостол излагает опять речь иным способом и, смело положившись на непререкаемость сказуемого им, доказывает, что левитское священство прекращается и вместо него вводится священство по чину Мелхиседекову. А в то же время посевает предварительно и учение о новом завете.

    Аще убо совершенство левитским священством было, людие бо на нем взаконени быша: кая еще потреба по чину Мелхиседекову иному востати священнику, а не по чину Ааронову глаголатися?
     

    Если священство подзаконное, говорит Апостол, имело совершенство, потому что им исполняемо было все законное, — что значит дарование иного священства? К чему Божие обетование, что дано будет священство не по чину Ааронову, но по чину Мелхиседекову? И тем исполнялось все законное. Оно приносило жертвы, оно очищало от осквернения, им исполняемы были и заповеди о праздниках. Сие-то выразил Апостол: людие бо на нем взаконени быша. Так, показав изменение священства, показывает и прекращение закона.

    Прелагаему бо священству, по нужди и закону пременение бывает.
     

    Закон сопряжен со священством. Потому, как скоро прекращается священство, необходимо тому же последовать и с законом.

    О немже бо глаголются сия: колену иному причастися, от негоже никтоже приступи ко олтарю.
     

    Сказует же Апостол и имя колена.

    Яве бо, яко от колена Иудова возсия Господь наш, о немже колене Моисей о священстве ничесоже глагола.
     

    Слово яве употребил Апостол в смысле: непререкаемо. Ибо, когда пришли волхвы и Ирод спросил иудеев: Где Христос рождается? — говорили: В Вифлееме Иудейстем. Потом слово свое подтвердили и свидетельством Писания: Писано бо есть: и ты, Вифлееме, земле Иудова, ни чимже менши еси в владыках Иудовых: из тебе бо изыдет Мне вождь, иже упасет люди Моя Израиля (Мф.2:4-6). А из сего колена, говорит Апостол, не являлось ни одного священника. Напротив того, Озия, отважившись на дело священническое, в наказание за сие высокомерие подвергся бесчестию проказы. Достойна же удивления сия тайна Домостроительства. Ибо как Владыка Христос, будучи вечным царем, именовался первосвященником нашим, так колено Иудово, будучи сперва царственным, в лице Владыки сподобилось священства.

    И лишше еще яве есть, яко по подобию Мелхиседекову востает священник ин, Иже не по закону заповеди плотския быст, но по силе живота неразрушаемаго. Свидетелствует бо, яко Ты еси священник во век по чину Мелхиседекову.
     

    И иным образом, говорит Апостол, можно показать сходство того и другого. Как Мелхиседек не имел преемников по священству, так и Христос не передает священства другому. Ибо заповедию плотскою Апостол назвал то, что закон, по причине смертности людей, по кончине первосвященника, повелевал принимать на себя священство сыну его. Думаю же, что слово сие дает разуметь и нечто другое. Ибо священники очищали единственно тело, его окропляя и омывая; за него приносили и жертвы, потому что имели обычай приносить жертвы не за человекоубийц или за подкапывающих чужие брачные ложа, но за семеноточивых, за прокаженных, за прикасавшихся к мертвым костям. Потом Апостол снова возвращается к слову о законе.

    Отлагание убо бывает прежде бывшия заповеди за немощное ея и неполезное: ничтоже бо совершил закон: привведение же есть лучшему упованию, имже приближаемся к Богу. И по елику не без клятвы.
     

    Закон, говорит Апостол, престает, вводится же упование лучшего.

    Но престает закон не потому, что худ, как в своем умоповреждении утверждают еретики, но потому, что немощен и не может приносить совершенной пользы. Впрочем, должно заметить, что немощным и неполезным называет Апостол излишнее в законе: обрезание, субботу и тому подобное. А сие: не убиеши, не прелюбы сотвориши и подобное тому, и Новый Завет еще с большею строгостию повелевает хранить (Мф.5:21-32). Посему вместо отменяемого мы прияли упование будущих благ. Оно делает нас своими Богу. Клятва же подтверждает нам Божие обетование,

    Они бо без клятвы священницы быша, Сей же с клятвою чрез Глаголющаго к Нему: клятся Господь, и не раскается: Ты еси священник во век по чину Мелхиседекову.
     

    Поелику Сам Бог поставил и подзаконных священников, по прекращении же их поставил другого на место их, то Апостолу необходимо было сказать, что прежних поставлял Бог без клятвы, а при поставлении сего присовокупил и клятву. Посему не думайте, что и сие священство, как и прежнее, прекратится и вместо него опять будет иное. Таковое предположение отвергается бывшею клятвою.

    По толику лучшаго завета бысть испоручник Иисус.
     

    Показав, что священство сопряжено с законом, а потом, что священство левитское прекращается, установлено же священство по чину Мелхиседекову, Апостол небоязненно уже выставляет наружу и Новый Завет и объявляет, что он в такой же мере отличен от Ветхого, в какой второе священство лучше первого. А поелику Новый Завет обещал нам Царство Небесное, воскресение мертвых и жизнь вечную, ничего же этого не было видимо, то справедливо Апостол испоручником сего завета назвал Господа Иисуса, Который собственным Своим воскресением подтвердил упование нашего воскресения, а в собственном Своем воскресении уверил чудесами, какие совершены были апостолами. Потом снова другим способом доказывает Апостол превосходство сего священства.

    И они множайши священницы быша, зане смертию возбранен суть пребывати: Сей же, занеже пребывает во веки, непреступное имать священство.
     

    Подзаконные священники имеют естество смертное, а потому не могут непрестанно священствовать, но преемниками священства у них дети; Христос же, как бессмертный, сана священства другому не передает.

    Темже и спасти до конца может приходящих чрез Него ко Богу, всегда жив сый, во еже ходатайствовати о них.
     

    Самая уничиженность слов сих взывает, что все это не приличествует Божеству Христа. Ибо не для того Он жив, чтобы ходатайствовать за нас: жизнь Его безначальна и негиблема. Следовательно, и сие разуметь должно о человечестве, потому что как за нас приял страдание, так за нас и ходатайствует. Впрочем, божественный Апостол с уничижительным сочетал и возвышенное, ибо сказал, что Христос спасает нас и подает нам совершенное спасение.

    Таков бо нам подобаше Архиерей, преподобен, незлобив, безсквернен, отлучен от грешник и вышше небес бывый.
     

    И сами, думаю, мудрствующие противное истине согласятся, что и сие свойственно человечеству, а не Божеству. Ибо, не говоря о прочем, и сие: вышше небес бывый, приличествует ли Богу Слову, все устроившему? Слова сии дают видеть Того, Кто по страдании стал выше небес. Бог же Слово имеет неописуемое естество. Посему и это приложим ко Владыке Христу, как к человеку, не иного кого под Ним разумея, кроме Бога Слова, но зная, что свойственно Божеству и что человечеству.

    Иже не имать по вся дни нужды, якоже первосвященницы, прежде о своих гресех жертвы приносити, потом же о людских: сие бо сотвори единою, Себе принес.
     

    Апостол представил два свойства, которых не имели сподобившиеся священства. Ибо они и часто приносили жертвы, и приносили за себя самих; потому что сами прегрешают, как человеки, а подлежа грехам, не имеют такого дерзновения к приношению жертв. Но Христос не делает ни того, ни другого; первого, потому что непричастен греху, а второго, потому что единой жертвы довольно для спасения. Те приносили нечто иное в жертву, а Он принес тело Свое, Сам стал и священником, и жертвою, и, как Бог, приемля дар со Отцом и Духом.

    Закон бо человеки поставляет первосвященники, имущыя немощь.
     

    Ибо такова природа людей.

    Слово же клятвенное, еже по законе, Сына во веки совершенна.
     

    Единородный Сын сопутственным рождению имеет совершенство, потому что Отец родил Его совершенным. Посему и это разуметь должно по человечеству. Ибо совершенным Апостол называет здесь бессмертного. Разуметь же должно не иного Сына, кроме Сына по естеству, но Одного и Того же, приемлющим то же наименование, как человека, и опять сущим и по естеству Сыном, как Бога.


    Глава 
    8


    Глава же о глаголемых: такова имамы Первосвященника, Иже седе одесную престола величествия на небесех, святым служитель и скинии истинней, юже водрузи Господь, а не человек.
     

    Наибольшую честь Апостол отложил напоследок и сказал, что Он сидит одесную престола величествия. Как предок священников Аарон, первый приявший сан первосвященства, со страхом и трепетом входил в скинию Божию, так Христос имеет седение одесную. Присовокупил же Апостол название: служитель, потому что ведет речь о Первосвященнике. Ибо какое совершает служение, однажды принесши Самого Себя и не принося уже другой жертвы? Да и как возможно одному и тому же вместе и восседать, и служить? Разве кто назовет служением спасение людей, которое совершает Владыка Христос. А скиниею назвал Апостол небо, где Христос, будучи создателем оного, по слову Апостола, служит как человек.


    Всяк бо первосвященник, во еже приносити дары же и жертвы, поставляемь бывает: темже потреба имети что и Сему, еже принесет.
     

    Первосвященнику свойственно приносити дары Богу всяческих. Посему-то Единородный, вочеловечившись и восприяв на Себя наше естество, его-то и принес за нас.


    Аще бы бо был на земли, не бы был священник, сущым священником приносящым по закону дары, иже образу и стени служат небесных.
     

    Это Апостол сказал в оправдание закона, научая, что не осуждает закон, но признает, что и он досточтим, как служащий прообразом небесного. Поэтому-то сказал, что излишне было называть Христа Священником, пока жил на земле, когда подзаконное служение исполняли священники по закону. Посему если священство подзаконное прияло конец и Первосвященник по чину Мелхиседекову принес жертву и другие жертвы соделал ненужными, то для чего же священники Нового Завета совершают таинственное служение? Но для обучившихся Божественному явно, что не иную какую приносим жертву, но творим воспоминание оной единой и спасительной жертвы. Ибо сие повелел нам Сам Владыка: Сие творите в Мое воспоминание (Лк.22:19), чтобы при воззрении на образ воспоминали мы понесенные за нас страдания, возгорались любовию к Благодетелю и ожидали вкушения будущих благ. Божественный же Апостол, служение подзаконное назвав стению небесных, подтверждает слово свое свидетельством Писания.


    Якоже глаголано бысть Моисею, хотящу сотворити скинию: виждь бо, рече, сотвориши вся по образу показанному ти на горе. (Исх.25:40)
     

    Бог, показав Моисею на горе некоторые очертания, повелел приготовить нечто подобное им. Следовательно, ветхозаветное служит образом небесного. Сие и присовокупляет Апостол.


    Ныне же лучшее улучи служение, по елику лучшаго завета есть Ходатай, иже на лучших обетованию: узаконися.
     

    Апостол вкратце показал превосходство. Ибо с Ветхим Заветом сопряжены были телесные обетования: земля кипящая медом и млеком (Ис.3:17), земля маслин и виноградов (Исх.36:17), множество детей и подобное сему, а с Новым Заветом — вечная жизнь и Небесное Царство. Так показав, что священство по чину Мелхиседекову превосходнее левитского, Апостол открыто уже вступает в борьбу за Новый Завет.


    Аще бо бы первая скиния непорочна была, не бы второй искалося место.
     

    Слово непорочна Апостол употребил вместо: совершенна, то есть достаточна к совершенству; пользующихся ею делала непорочными. Поелику же сего достаточно было к поражению державшихся лодзаконного образа жизни, то во свидетельство сказанного призывает пророка Иеремию и говорит:


    Укоряя бо их глаголет: се, дние грядут, глаголет Господь, и совершу на дом Исраилев и на дом Иудов завет нов, не по завету, егоже завещах 3 отцем их в день, в оньже емшу Ми их за руку, извести их от земли египетския: зане тии не пребыша в завете Моем, и Аз нерадих о них, глаголет Господь. Яко сей завет, егоже завещаю дому Исраилеву по онех днех, глаголет Господь, дая законы Моя в мысли их, и на сердцах их напишу их, и буду им Бог, и тии будут Мне людие. И не имать научити кийждо искренняго своего, и кийждо брата своего, глаголя: познай Господа: яко вси уведят Мя от мала даже и до велика их, зане милостив буду неправдам их и грехов их и беззаконий их не имам помянути ктому (Иер.31:31-34).
     

    Произнеся сие свидетельство, Апостол весьма чудно и кратко отвергает закон и говорит:


    Внегда же глаголет нов, обветши перваго: а обветшавающее и состаревающееся близ есть истления.
     

    Закон приноровлен к смертным людям; а Новый Завет обещает нам вечную жизнь. Посему справедливо тот закон состарился, а этот всегда пребывает новым, как сопряженный с нестареющимися веками. Сие-то и означало пророчество: не имать научити кийждо искренняго своего, и кийждо брата своего, глаголя: познай Господа: яко вси уведят Мя от мала даже и до велика их. А это не в настоящей жизни совершается, но будет в той жизни, ибо здесь обложенные еще мглою неверия там узрят истину: и возрыдают, по слову Божию (Мф.11:17). Поелику же Апостол в изъясненном пред сим подзаконное служение назвал стению небесных, то продолжает сию речь.


    Глава 
    9


    Имеяше убо первая скиния оправдания службы.
     

    Так назвал Апостол заповеди, поколику исполнение их почиталось служением Божиим. Так говорит и блаженный Давид: оправданием Твоим научи мя (Пс.118:124), и Сам Законодатель: сия суды и оправдания, елика глагола Господь сыном Исраилевым (Втор.4:45). Но Апостол прежде всего рассуждает о скинии.


    Святое же людское.
     

    (κοσμικόν) Так назвал скинию, представляющую образ всего мира. Ибо среднею завесою разделялась на две части, и одна часть называлась Святое, а другая — Святое Святых. И Святое уподоблялось житию на земли, а Святое Святых — пребыванию на небесах. Самая же завеса заменяла собою твердь. Ибо Божественное Писание научило нас, что два неба, из которых первое создал Бог с землею, а второе сотворил во второй день, сказав: Да будет твердь посреде воды (Быт.1:6), и потом присовокупило: И нарече Бог твердь небо (Быт.1:8). Так и блаженный Давид говорит: Небо небесе Господеви (Пс.113:24). Это небо для нас — кровля дома, а для невидимых сил заменяет нижний помост. Посему как оно отделяет дольнее от горнего, так завеса, распростертая посреди скинии, отделяла от Святого Святое Святых.


    Скиния бо сооружена бысть первая, в нейже светилник и трапеза и предложение хлебов, яже глаголется святая.
     

    Слово άγια (святая) должно читать с острым ударением на третьем от конца слоге, а это дает нам знать, что здесь подразумевается другое еще имя.


    По вторей же завесе скиния глаголемая святая святых, злату имущи кадилницу и ковчег завета окован всюду златом, в немже стамна злата имущая манну, и жезл Ааронов прозябший, и скрижали завета превышше же его херувими славы, осеняющии олтарь [очистилище]: о нихже не леть ныне глаголати подробну.
     

    Очистилищем и херувимами скиния показывала, что имеет образ небесного, а светилником и трапезою давала разуметь жизнь настоящую.


    Сим же тако устроеным, в первую убо скинию выну вхождаху одни священницы службы совершающе: во вторую же единою в лето един архиерей, не без крове, юже приносит за себе и о людских невежествиих.
     

    Ему повелено было кропить кровь перстом на очистилище (Лев.16:19).


    Сие являющу Духу Святому, яко не у явися святых путь, еще первей скинии имущей стояние.
     

    Святое Святых, говорит Апостол, для многих было недоступно, потому что имело еще силу служение подзаконное. Надлежит же знать, что поелику по Божию повелению так сие делалось, то божественный Апостол сказал, что явил сие Дух Святой, показывая тем достоинство Духа.


    Яже притча во время настоящее утвердися, в неже дарове и жертвы приносятся, не могущыя по совести совершити служащаго, точию в брашнах и питиях, и различных омовениих, и оправданиих плоти, даже до времене исправления належащая.
     

    Приточно, говорит Апостол, научаемся мы скиниею, что закон полезен в этой жизни и приспособлен к имеющим еще природу смертную. Посему-то священницы в первую скинию вхождаху и совершали узаконенное служение, а во Святое Святых они не входили; един же только архиерей, входя, представлял образ Владыки Христа, Который первый восшел на небо и соделал оное доступным для нас. Но сими также словами Апостол ясно научил нас, что не весь закон отвергает, но узаконенное об яствах и питиях, о семеноточивом, о прокаженном, о жене на родильном ложе и кровоточивой; ибо они омывались и очищались кроплением. Ни одно из этих средств не имело силы сделать совесть чистою, но каждое дано было не без основания, а по какой-либо потребности, которую объяснять теперь не время. Впрочем, все это было временно, ожидало времени совершенства. Сие-то и сказал Апостол: даже до времене исправления належащая. Так, показав немощь сего, приводит в сличение дарованное в Новом Завете.


    Христос же пришед архиерей грядущих благ, болшею и совершеннейшею скиниею, нерукотворенною, сиреч, не сея твари, ни кровию козлею ниже телчею, но Своею кровию, вниде единою во святая, вечное искупление обретый.
     

    Здесь скиниею нерукотворенною Апостол назвал человеческое естество, которое восприял на Себя Владыка Христос. Ибо не по закону брака рождается, но Всесвятой Дух уготовал скинию. А выражение: не сея твари, употреблено вместо слов: не по закону естества, какое в твари. Принес же за нас Христос не кровь волов и козлов, но собственную Свою кровь, и сею кровию восшел в небо, не подобно первосвященникам единою в лето, но единою вечное искупление обретый; потому что, сделавшись искупительною за нас ценою, всех нас освободил от владычества смерти. Потом Апостол истину сказанного доказывает примером.


    Аще бо кровь козляя и телчая и пепел юнчий кропящий оскверненыя освящает к плотстей чистоте: кольми паче кровь Христова, иже Духом вечным (святым) Себе принесе непорочна Богу, очистит совесть нашу от мертвых дел, во еже служити нам Богу живу?
     

    Если кропление кровию бессловесных животных и пеплом, смешанным с водою, очищает скверну, бывшую, по-видимому, в теле, тем паче кровь Христова освободит наши совести от лукавых дел. Ибо смрадное и лукавое назвал Апостол мертвыми делами. И сие сказал по человеческому естеству. Ибо тело Христово Дух Божий соделал непорочным; Христос имел все дарования Духа Божия, и от исполнения Его, по словам божественного Иоанна, мы вси прияхом (Ин.1:16). Надлежит также заметить, что Апостол Духа Божия нарек вечным. А что вечно, то не сотворено, потому что вечное не имело временного начала бытию.


    И сего ради новому завету Ходатай есть, да смерти бывшей, во искупление преступлений бывших в переем завете, обетование вечнаго наследия приимут званнии.
     

    Для того приял за всех смерть, чтобы за преступление под клятвою закона бывших сподобить спасения и соделать причастниками вечных благ.


    Идеже бо завет, смерти нужно есть вноситися завещающаго, завет бо в мертвых известен есть: понеже ничесоже может, егда жив есть завещаваяй.
     

    Сказал сие Апостол, поражаемых Владычнею смертию утешая тем, что при установлении Нового Завета необходима была смерть, потому что по кончине завещающих получают силу завещания. А это доказывает он из Ветхого Завета.


    Темже ни первый без крове утвержден бысть. Реченней же бывшей всяцей заповеди по закону от Моисеа всем людем, приемь кровь козлюю и телчую, с водою и волною червленою и иссопом, самыя же тыя книги и вся люди покропи, глаголя: сия кровь завета, егоже завеща к вам Бог. И скинию же и вся сосуды служебные. кровию такожде покропи. И едва не вся кровию очищаются по закону и без кровопролития не бывает оставление.
     

    Несомненно доказал Апостол, что ветхозаветное есть образ новозаветного. Посему, если и в прообразе законодатель, взяв крови и смешав ее с водою, окропил и самый завет, и народ, и скинию; и оскверненные, быв окроплены, получали чистоту, что удивительного, если находим сие совершающимся в прообразованной действительности? По необходимости же представил Апостол Моисеево свидетельство, в котором ясно сие выражено: сия кровь завета, егоже завеща к вам Бог (Исх.24:8). Поелику естество Божие бессмертно, то кровию жертв изобразило смерть и утвердило завет. Поелику же Бог Слово вочеловечился, имел смертное тело, то Ему не было уже нужды в бессловесных жертвах, но Своею кровию утвердил Он Новый Завет. Ибо к тени применяется образ, а истина к телу. Образом же служили: крещения — вода, спасительной крови — кровь бессловесных, новой ризы — червленая волна, бесстрастного Божества — кедровое древо, благодати Духа Божия — теплота иссопа и страданий человечества — пепел юницы.


    Нужда убо бяше образом небесных сими очищатися,
     

    то есть бессловесными;


    самем же небесным лучшими жертвами, паче сих,
     

    то есть жертвою разумною, непорочною и святою. Небесным же назвал Апостол духовное, Чем очищается Церковь.


    Не в рукотворенная бо святая вниде Христос, противообразная истинных, но в самое небо, ныне да явится лицу Божию о нас.
     

    Апостол доказал разность и самим местом. Ибо священники входили в рукотворенную скинию или в рукозданный храм, а Он вошел в небо. Сказано: ныне да явится, то есть как человек; потому что ныне естество человеческое в первый раз взошло на небо.


    Ниже да многажды приносит себе, якоже первосвященник входит во святая (святых) по вся лета с кровию чуждею: понеже подобаше бы Ему множицею страдати от сложения мира.
     

    Священники подзаконные каждый год входили во Святая Святых, а Христос сделал сие единою в кончину веков. И те входили с кровию чуждею, а Он с Своею кровию.


    Ныне же единою в кончину веков, во отметание греха, жертвою Своею явися;
     

    потому что совершенно сокрушил силу греха, обетовав нам бессмертие, так как грех не может возмущать бессмертных тел.


    И якоже определено есть человеком единою умрети, потом же суд, тако и Христос единою принеся Себе, во еже вознести многих грехи, второе без греха явится, ждущым Его во спасение.
     

    Как определено каждому из людей однажды умереть, а достигший смертного предела уже не грешит, но ожидает следствия всего сделанного им в жизни, так Владыка Христос, однажды принесши Себя за нас и восприяв на Себя наши грехи, снова явится нам, когда не будет уже владычествовать грех, то есть когда грех не будет уже иметь места в людях; потому что Сам Христос, имея еще смертное тело, греха не сотвори, ни обретеся лесть во устех Его (1Пет.2:22). Должно же приметить, что Апостол сказал: вознести грехи многих, а не всех; ибо не все уверовали. Посему Христос разрешил грехи только уверовавших.


    Глава 
    10


    Сень бо имый закон грядущих благ, не самый образ вещей, на всякое лето темиже жертвами, ихже приносят выну, никогдаже может приступающих совершити.
     

    Вещами называет Апостол будущую жизнь, а образом вещей — евангельское житие, сению же образа вещей — Ветхий Завет. Ибо образ яснее представляет первообразное; оттенок же образа слабее дает это видеть. Ему-то уподобил Апостол немощь Ветхого Завета. Ибо говорит: Принося многие жертвы, и притом ежегодно, не могут совершити живущих по закону.


    Понеже престали бы быти приносимы, ни едину ктому имущым совесть о гресех служащым, единою очищенным.
     

    Посему-то приемлют они конец, как не имеющие силы соделать совесть чистою.


    Но в них воспоминание грехов на коеждо лето бывает.
     

    Апостол показал и немощь, и пользу закона, потому что хотя отъять грехов не может, но осуждает их, внушает страх и понуждает прибегать к благодати.


    Невозможно бо крови юнчей и козлей отпущати грехи.
     

    Ибо какого человекоубийцу или отцеубийцу освободила от ответственности кровь бессловесных? Посему-то и блаженный Давид взывал: Яко аще бы восхотел еси жертвы, дал бых убо: всесожжения не благоволиши (Пс.50:18). А божественный Апостол приводит и другое свидетельство.


    Темже входя в мир, глаголет: жертвы и приношения не восхотел еси, тело же совершил Ми еси: всесожжений такожде о гресе не благоволил еси. Тогда рех: се, иду: в главизне книжней написася о Мне, еже сотворити волю Твою, Боже. (Пс.39:7-9)
     

    Потом Апостол толкует сие свидетельство.


    Выше глаголя: яко жертвы и приношения и всесожжений и такожде о гресех не восхотел еси, ниже благоволил еси: яже по закону приносятся. Тогда рече: се, иду сотворити волю Твою, Боже.
     

    Показав, говорит Апостол, что неугодно Богу приношение в жертву бессловесных, указал потом на Себя и на предречения о пришествии Его, ибо сие выразил словами: в главизне книжней написася о Мне. И еще то же говорит иначе.


    Отъемлет первое, да второе поставит.
     

    Первым назвал Апостол жертву бессловесных, а вторым — жертву словесную, принесенную Самим Христом.


    О нейже воли освящени есмы принесением тела Иисус Христова единою.
     

    Ясно показал Апостол, что воля Божия есть спасение людей. Сие изрек и Господь: Се есть воля Отца Моего (Ин.6:39), да всяк веруяй в Меня не погибнет, но имать живот вечный (Ин.3:16).


    И всяк убо священник стоит на всяк день служа и тыяжде множицею принося жертвы, яже никогдаже могут отъяти грехов.
     

    Ибо священникам повелено было приносить одни и те же непрерывные жертвы, однако же никогда не совершалось ими разрешение грехов.


    Он же едину о гресех принес жертву, всегда седит одесную Бога, прочее ожидая, дондеже положатся врази Его подножие ног Его! Единем бо приношением совершил есть во веки освящаемых.
     

    Там и множество жрецов, и множество жертв, а пользы никакой. А здесь Один и Тот же, и жрец и жертва, совершил разрешение грехов и не имеет нужды в другом служении, но соприсущ с родшим Его Отцом, ожидая конца настоящей жизни. Ибо тогда, как Богу и Владыке, поклонятся Ему все неприязненные. А враги Его: первый диавол, и полчище демонов; потом из иудеев и язычников не приявшие луча веры; после них и скопище еретиков, осмелившееся изрекать на Него хулы. Потом Апостол, намереваясь положить конец сему сличению, снова припоминает пророчество Иеремии и не сказывает имени Пророка, а дает разуметь вещавшего чрез Него Духа и говорит:


    Свидетелствует же нам и Дух Святый, по реченному бо прежде: сей завет, Егоже завещаю к ним по днех онех, глаголет Господь, дая законы Моя на сердца их, и в помышлениих их напишу их: и грехов их и беззаконий их не имам помянути ктому. (Иер.31:33-34)
     

    Потом чудно присовокупляет:


    А идеже отпущение сих, ктому несть приношения о гресех.
     

    Ибо оно излишне, когда даровано отпущение. Бог же обещал отпущение, ибо говорит: грехов их и беззаконий их не имам помянути ктому. А сие совершено новым заветом, потому что и во всесвятом крещении приемлем отпущение грехов. Но в будущей жизни, когда даровано нам будет бессмертие, будем жить без всякого греха, так как грех не может тревожить соделавшихся бессмертными.

    О, если бы и нам улучить сию жизнь! Улучим же, в настоящей жизни усердно возлюбив труды добродетели и ради ее прияв на себя подвиги. Будет же содействовать нам и Сам Владыка — Податель будущих благ. Ему и с Ним Отцу со Всесвятым Духом подобают слава и велелепие ныне и всегда и во веки веков! Аминь.


    Имуще убо дерзновение, братие, входити во святая кровию Иисуса, путем новым и живым, егоже обновил есть нам завесою, сиречь плотию Своею, и Иереа велика над домом Божиим: да приступаем со истинным сердцем во извещении веры.
     

    Сделав уже сличение, показав, что и покой сей гораздо лучше подзаконного, а также сопоставив одни с другими и священство и завет и дав видеть превосходство священства и завета нового, Апостол предлагает наконец наставление, убеждая держаться того, что выше. Словом же святая Апостол назвал небо, ибо так сказал прежде сего: не в рукотворенная бо святая вниде Христос, но в самое небо (Евр.9:24); и путем во святая нарек доблестную жизнь и воскресение из мертвых; обновлением пути — первое шествие во святая, потому что Владыка, восстав из мертвых, первый восшел на небеса. Посему Апостол назвал путь и новым и живым: новым, как в первый раз тогда открывшийся, а живым, потому что прекращена смерть, ибо улучившим воскресение невозможно подпасть снова смерти. А завесою наименовал Апостол Владычнюю плоть, ибо чрез нее сподобляемся вшествия во Святое Святых. Как подзаконный архиерей чрез завесу входил во Святое Святых, иначе же войти ему было невозможно, так и уверовавшие в Господа чрез причащение Всесвятого Тела удостаиваются жительства на небесах. Домом Божиим Апостол нарек верных. По необходимости же прибавил: во извещении веры. Поелику и святилище скинии, и Жертва, и Первосвященник — все невидимо, созерцается же только верою, то посему смысл сказанного таков: так как показано, говорит Апостол, что под благодатию все гораздо выше бывшего под законом: и небо нам отверсто, и путь благолепен, и им первый прошел Сам Владыка Христос, то да приступаем с искренним расположением, веруя, что это действительно так, и всякому колебанию мыслей не давая места в душе. Сие-то Апостол назвал извещением.


    Окроплени сердцы от совести лукавыя и измовени телесы водою чистою: да держим исповедание упования неуклонно.
     

    И сие опять Апостол сказал сравнительно. Ибо по закону употребляли окропления и часто омывали тело; живущие же по новому завету всесвятым крещением очищают душу и соделывают совесть свободною от прежних скверн. Посему кроплением и водою чистою Апостол назвал божественное крещение, а исповеданием упования — веру в будущие блага.


    Верен бо есть Обещавый.
     

    Истинен давший обетование. Качеством же лица Апостол доказал твердость обетования.


    И да разумеваем друг друга в поощрении любве и добрых дел.
     

    Апостол говорит: Будем взирать друг на друга, и каждый да поревнует преспеяниям ближнего. Ибо и железо изощряется железом, и камень, если тереть его камнем же, порождает пламень.


    Не оставляюще собрания своего, якоже есть неким обычай.
     

    Ибо дело любви — не разделение, но совершенное единение, так как и собранием назвал Апостол согласие. Дает же разуметь некоторых, как осмелившихся расторгнуть сие согласие.


    Но друг друга подвизающе, и толико паче, елико видите приближающийся день.
     

    Ибо с каждым днем делаемся более близкими к пришествию Владычнему. Так и в Послании к Римлянам Апостол сказал: Ныне ближайшее нам спасение, нежели егда веровахом (Рим.13:11). Потом устрашает их напоминанием о суде.


    Волею бо согрешающым нам по приятии разума истины, ктому о гресех не обретается жертва, страшно же некое чаяние суда и огня ревность, поясти хотящаго сопротивныя.
     

    Но сим Апостол не покаяние отрицает, а говорит, что нет другой жертвы, потому что однажды заклан был за нас Владыка Христос. И слово волею употребил Апостол, научая, что сделанное против воли пользуется некоторым снисхождением. А сопротивными он назвал не только врагов истине, но и осмеливающихся идти вопреки Божественным законам. И неуместность сего доказывает опять сравнением с бывшим под законом.


    Отверглся кто закона Моисеова, без милосердия при двоих или триех свидетелех умирает. Колико мните горшия сподобится муки, иже Сына Божия поправый, и кровь заветную скверну возмнив, еюже освятися, и Духа благодати укоривый?
     

    Если нарушающий Моисеев закон, будучи уличен, предается смерти, то смотрите, скольких достоин смертей не чтущий Самого Бога Моисеева, пренебрегающий Честную Кровь, как обыкновенную, и ругающийся над самою благодатию Духа. Апостол опять в виде увещания показал различие, а именно: один — Сын, другой — раб; те жертвы — жертвы бессловесные, а сия — словесная и всесвятая. И закону противопоставил не закон, но кровь и Духа, потому что ими доставляется нам спасение. Угрозу же подтверждает Апостол свидетельствами Писания.


    Вемы бо Рекшаго: Мне отмщение, Аз воздам, глаголет Господь. И паки: судит Господь людем Своим. (Втор.32:35-36)
     

    Подкрепив же слово свое свидетельствами, определительно произносит угрозу.


    Страшно (есть) еже впасти в руце Бога живаго.
     

    Поелику же сего, чем давал им разуметь их леность и нерадение о Божественном, достаточно было, чтобы опечалить их, то суровость сказанного Апостол срастворяет напоминанием о том, в чем оказали уже преспеяние, ибо ничто не возбуждает так к усердию, как воспоминание о собственных преспеяниях.


    Воспоминайте же первыя дни ваша, в нихже просветившеся, мног подвиг подъясте страданий, ово убо, поношеньми и скорбьми позор бывше, ово же, общницы бывше живущым тако: ибо узам моим спострадасте и разграбление имений ваших с радостию приясте, ведяще имети себе имение на небесех пребывающее и лучшее.
     

    Хочу, чтобы привели вы себе на память те славные подвиги. Ибо, как скоро прияли свет Боговедения, одержали вы победу во многих славных борьбах, то сами подвергаясь злословию и осмеянию и с великим благодушием лишаясь имущества, то пребывая в общении с терпящими это и всякого рода оказывая им услуги. Все же это делали с усердием, потому что имели упование обетованных на небесах благ. Потом Апостол продолжает увещание.


    Не отлагайте убо дерзновения вашего.
     

    Ибо вследствие победы приобрели вы великое дерзновение. Указывает же Апостол и на награды за подвиги.


    Еже имать мздовоздаяние велико.
     

    Научает также, как можно получить сии награды.


    Терпения бо имате потребу, да волю Божию сотворше, приимете каждый обетование.
     

    Ибо награда равномерна труду, по делу уделяется и воздаяние. И ободряя их, как слишком нерадивых, потому что нападения противников были жестоки, указывает Апостол на приближающегося Подвигоположника, Который в непродолжительное время даст и венцы.


    Еще бо мало елико елико, Грядый приидет и не укоснит.
     

    Владыка близко, говорит Апостол, придет весьма скоро и за труды вознаградит небесными благами. И поелику, вероятно, некоторые сомневались в этом, то Апостол кстати присовокупил:


    А праведный от веры жив будет. (Авв.2:4)
     

    Устами пророков, говорит он, сказал сие Бог. Почему и тогда, как имел еще силу закон, врачевство веры служило ко спасению.


    И аще обинется, не благоволит душа Моя о нем.
     

    Обиновением здесь названо сомнение.


    Мы же несмы обиновения в погибель, но веры в снабдение души.
     

    Ибо чрез веру делаемся своими Богу. Потом Апостол показывает и до закона, и под законом чрез веру соделавшихся боголюбивыми и славными. А сим вдруг достигает двоякой цели: и показывает силу веры, потому что в чем не успел закон, то совершила вера; и подает утешение упадающим духом, по причине восстания сопротивников, показывая, что все приобретшие приснопамятную славу шествовали по таковым волнам. И, во-первых, преподает нам самое определение веры.


    Глава 
    11


    Есть же вера уповаемых извещение, вещей обличение невидимых.
     

    Ибо невидимое видим мы верою. Она делается для нас оком к созерцанию уповаемого и не пришедшее еще в бытие показывает уже состоявшимся. Когда все мертвые еще во гробах, вера живописует нам воскресение и научает представлять бессмертие в прахе тел. Потом Апостол показывает славных прежде бывших святых, прославившихся верою.


    В сей бо свидетелствовани быша древнии,
     

    то есть древле жившие, до закона и под законом просиявшие святые. На первом же месте поставляет Апостол первоначально преданное нам в письмени. А первое в письмени преподанное нам учение — таково: В начале сотвори Бог небо и землю, и прочее, сказанное о творении.


    Верою разумеваем совершитися веком глаголом Божиим, во еже от неявляемых видимым быти.
     

    Ибо не телесное око видело, как созидал Бог всяческих, но вера наставила нас, что присносущный Бог сотворил не сущее.

    Ибо сему нет примера у людей, однако же, ничему подобному не научаемые природою, наставницею необычайного имеем веру. Люди созидают из существующего, а Бог всяческих из несуществующего произвел существующее.


    Верою множайшую жертву Авель паче Каина принесе Богу, еюже свидетелствован бысть быти праведник, свидетелствующу о дарех его Богу: и тою умерый еще глаголет.
     

    Множайшею назвал Апостол как драгоценнейшую. И сие явно из обвинения, изреченного Каину; ибо сказал ему Бог: еда аще право принесл еси, право же не разделил еси (Быт.4:7)? Следовательно, Авель и разделил право, и принес благочестно; то же и другое сделал, имея наставницею веру. А сие: еще глаголет, значит: до настоящего времени славен, пресловут и восхваляется всеми благочестивыми.


    Верою Енох преложен бысть не видети смерти: и не обреташеся, зане преложи его Бог. Прежде бо преложения его свидетелствован быст, яко угоди Богу.
     

    Бог преложил благоугодившего; а благоугодил, уверовав, что Бог подвигоположник благочестия. Потом Апостол выражается положительно.


    Без веры же невозможно угодити Богу.
     

    Привел же и доказательство положения и представил оное уже в виде несомненного изречения. Веровати же подобает приходящему к Богу, яко есть, и взыскающым его мздовоздаятель бывает. Кто не уверовал, что сие действительно так, тот не приемлет на себя трудов добродетели. Ибо и земледелец не стал бы проливать пот, возделывая землю, если бы не уверен был, что соберет плоды трудов; так и кормчий, имея в виду пристань, переносит всякого рода опасности.


    Верою ответ приим Ное о сих, яже не у виде, убоявся, сотвори ковчег во спасение дому своего: еюже осуди мир, и правды, яже по вере, бысть наследник.
     

    Вера настроила Ноя приготовить ковчег. Если бы некрепко веровал в Повелевшего сделать сие, то, подобно другим людям, возлюбил бы лукавство. Осуди же мир тем, что один из всех людей шел путем прямым. И правды, яже по вере, бысть наследник, то есть преуспевал в правде, потому что не подзаконную вел жизнь, но, сделавшись питомцем веры, удостоился похвал.


    Верою зовом Авраам послуша изыти на место, еже хотяше прияти в наследие, и изыде не ведый, камо грядет.
     

    Сие: зовом Авраам, сказал Апостол по причине перемены имени. Ибо, называясь Аврамом, наименован Авраамом. Поверив же Призвавшему, оставил отеческий дом и последовал, не зная, какую землю обещает дать ему; ибо Призвавший сказал ему: Иди в землю, юже ти покажу (Быт.12:1).


    Верою прииде Авраам на землю обетования, якоже на чужду, во кровы вселися со Исааком и Иаковом, снаследниками обетования тогожде.
     

    Да и пришедши в обетованную землю, не стал ее владетелем, но и сам, и сын, и внук вели жизнь переселенцев, на собственной по обетованию земле обитая, как на чужой. Потому и домов не строили, но проводили жизнь, вселяясь в кровах. Однако же веровали, что Обетовавший истинен, даже и не видя свидетельства событий, согласующихся с верою.


    Ждаше бо основания имущаго града, ему же художник и содетель Бог.
     

    Авраам не настоящего желал, но вожделевал будущего, потому что будущее поистине твердо и прочно. Ибо словом основания Апостол означил долгое пребывание, а градом нерукотворенным назвал небесное житие. Сие же сказал он и выше: Не в рукотворенная бо святая вниде Христос, но в самое небо (Евр.9:24).


    Верою и сама Сарра силу во удержание семене прият и паче времене возраста роди, понеже верна непщева Обетовавшаго.
     

    Сперва рассмеялась Сарра, не уведав естества Обетовавшего и зная пределы человеческой природы, ибо отказывали ей в рождении не только старость, но и заматорелость ложесн. Но впоследствии, дознав, кто Обетовавший, и уверовала, и родила, как уверовала.


    Темже и от единаго родишася, да еще умерщвленнаго, якоже звезды небесныя множеством и якоже песок вскрай моря безчисленный.
     

    От единаго, то есть от Авраама. Но если под одним разуметь будем и обоих, то не погрешим; ибо сказано: будета два в плоть едину (Быт.2:24). Потом Апостол доказывает, что все они в совокупности верою видели воздаяния за благие труды, в настоящей же жизни не насладились оными. А как скоро сие таким образом показано и Судия вместе с тем признан праведным, то доказана также и будущая жизнь. Ибо очевидно, что прошедшие весь путь добродетели, а в настоящей жизни не приявшие наград за труды, непременно приимут, потому что Судия справедлив. Следовательно, будет некая другая жизнь, в которой провозгласятся имена победивших. Сему же учит Апостол в следующих словах:


    По вере умроша сии вси, не приемше обетований, но издалеча видевше я, и целовавше, и исповедавше, яко страннии и пришелцы суть на земли.
     

    Так патриарх Авраам сказал сыном Хеттеевом: преселник и пришлец аз есмь у вас, дадите ми стяжание гроба между вами, и погребу мертвеца моего от мене (Быт.23:4). И тот, кто приял обетование обладать всею землею, не владел местом и в три локтя. О сем и добропобедный Стефан сказал: и не даде ему ниже стопы ногу (Деян.7:5). Так и блаженный Давид, будучи даже царем и обладателем оной земли, часто взывал: яко преселник аз есмь у Тебе и пришлец, якоже вси отцы мои (Пс.38:13).


    Ибо таковая глаголющии являются, яко отечествия взыскуют.
     

    Именующие себя странниками, говорит Апостол, дают сим видеть, что ничего настоящего не признают собственностию, но вожделевают иных вещей. О сем и Господь сказал: аще в чужем верни не бысте, ваше кто вам даст (Лк.16:12)?


    И аще бы убо оно помнили, из негоже изыдоша, имели бы время возвратитися.
     

    Ибо если бы патриарх почитал отечеством Харран или землю Халдейскую и потому, обитая в Палестине, именовал себя переселенцем, то, если бы хотел, весьма легко мог возвратиться.


    Ныне же лучшаго желают, сиречь небеснаго. Темже не стыдится сими Бог, Бог нарицатися их: уготова бо им град.
     

    Не о здании каком сказует сие Апостол, но о житии на небесах. Сие говорит он и несколько ниже: Но приступисте к Сионстей горе, и ко граду Бога живаго, Иерусалиму небесному (Евр.12:22). Кстати же употребил слово: не стыдится. Ибо Господь сил, Владыка Ангелов, Творец неба и земли, на вопрос: что имя Ему? — оставя все прочее, сказал: Я Бог Авраамов и Бог Исааков и Бог Иаковль: сие Мое имя есть вечное, и память родов родом (Исх.3:13, 15).


    Верою приведе Авраам Исаака искушаемь, и единороднаго приношаше, обетования приемый, к немуже глаголано быст: яко о Исааце наречется тебе семя.
     

    Бог обетовал множество потомков Исааковых соделать подобными песку морскому, и Сам повелел Исааку стать жертвою. Посему патриарх, осаждаемый двумя противоположными помыслами, когда, притом, и естество терзало его жесточае всякого исполнителя казни, все преодолел без труда и принес жертву. Но Апостол показывает и тот помысл, водясь которым Авраам рассеял все другие помыслы.


    Помыслив, яко и из мертвых воскресити силен есть Бог.
     

    Патриарх преоборол родившийся в нем помысл о множестве потомков, уверовав, что и умерщвленному, по Божию изволению, можно стать живым.


    Темже того и в притче прият,
     

    то есть как бы в знамение и прообраз воскресения. Ибо Исаак, умерщвленный готовностию отца, ожил по гласу Воспретившего заклание. Но в нем предначертан и образ спасительного страдания; почему и Господь сказал иудеям: Авраам отец ваш рад бы был, дабы видел день Мой: и виде, и возрадовася (Ин.8:56).


    Верою о грядущих благослови Исаак Иакова и Исава.
     

    Ибо не дал бы невидимых благословений, если бы не веровал, что за словами последует дело.


    Верою Иаков умирая коегождо сына Иосифова благослови и поклонися на верх жезла его.
     

    Ибо предзнаменовал царскую власть Ефрема и подчинение ему десяти колен; посему самим собою предобразует их поклонение.


    Верою Иосиф умирая о исхождении сынов Израилевых памятствова и о костех своих заповеда.
     

    Ибо не дал бы заповеди о костях, если бы не веровал Божиим обетованиям.


    Верою Моисей родився сокровен бысть три месяцы от отец своих, зане видеша красно отроча и не убояшася повеления царева.
     

    Ибо, взглянув на наружность младенца, понадеялись, что он сподобится Божией о нем попечительности.


    Верою Моисей, велик быв, отвержеся нарицатися сын дщере фараоновы, паче же изволи страдати с людьми Божиими, нежели имети временную греха сладость.
     

    Ибо, воспитываемый в царских чертогах, всякою наслаждающийся роскошью, называющийся сыном царевны, он не предпочел бы бедственную жизнь единоплеменников, если бы не видел Подвигоположника, взирая очами веры. Греха же сладостию Апостол назвал жизнь с злочестивыми.


    Болшее богатство вменив египетских сокровищь поношение Христово, взираше бо на мздовоздаяние;
     

    то есть поношение во образе Христа, уподоблявшееся поношениям Христовым, какому противники отваживались подвергать благочестие.


    Верою остави Египет, не убоявся ярости царевы: невидимаго бо яко видя, терпяше.
     

    Хотя Египет оставил и убоялся, но дерзновенно поразил египтянина. Посему Апостол указал на бегство вместо причины бегства.


    Верою сотвори пасху и пролитие крове, да не погубляяй перворожденная коснется их.
     

    Ибо без веры как поверил бы он, что кровию овчею будет остановляема смерть? Но он посредством образа прозревал в самую истину и представлял себе силу Владычней крови.


    Верою преидоша Чермное море аки по сусе земли: егоже искушение приемше Египтяне истопишася.
     

    С верою Моисей, ударив жезлом по водам, уготовил народу необычайный оный путь, который стал гробом для египтян.


    Верою стены иерихонския падоша, обхождением седмих дний.
     

    Звук труб, издаваемый с верою, подобно стенобитным орудиям, ниспроверг стены.


    Верою Раав блудница не погибе со сопротивльшимися, приимши соглядатели с миром.
     

    И беззаконие жизни не воспрепятствовало спасению, потому что вера прикрыла греховные язвы. Достойна же удивления апостольская мудрость, а лучше сказать, песнословить надлежит действенность Божия Духа в том, что с Моисеем, Авраамом, Ноем, Енохом и другими святыми сопряжены жены иноплеменницы и блудницы, чтобы и сила веры была видима, и смирилась надменность иудеев. Ибо шестьсот тысяч истреблено их в пустыне за неверие и не принесло им пользы житие по закону, а Раав хотя была далека от сродства с Авраамом, чужда жизни подзаконной и большую часть времени провела в распутстве, но верою приобрела спасение и начертала собою образ Церкви. Как она с верою приняла соглядатаев, так Церковь — Апостолов. И как она в знамение спасения получила вервь червлену (Нав.2:18), так Церковь в Владычней крови насладилась вечных благ. Таким образом упомянув о наименованных им и увидев множество перечисленных, божественный Апостол о прочих упоминает вкратце.


    И что еще глаголю? Не достанет бо ми повествующу времени о Гедеоне, Вараце же и Сампсоне и Иеффаи, о Давиде же и Самуиле.
     

    Апостол выставил имена их, но умолчал о роде их заслуг. Но в последующем за сим, правда неясно, говорит, однако же, о преимуществах каждого. Потом о других упоминает вообще и говорит:


    И о других пророцех.
     

    Сказует же, в чем они преуспели.


    Иже верою победиша царствия.
     

    Гедеон низложил мадианитян, Сампсон — филистимлян, Варак — Сисару, Давид — аммонитян, амаликитян и оба племени сириан (2Цар.10:6), Самуил — филистимлян.


    Содеяша правду.
     

    Это общая заслуга всех святых.


    Получиша обетования.
     

    И Аврааму обетовал Бог о семени его благословить все народы (Быт.22:18), и Исааку и Иакову дал то же благословение, да и Давиду изрек обетования о Владыке Христе и истину оных доказал самим делом. Обетовал также возвращение из Вавилона и исполнил сие обетование.


    Заградиша уста львов
     

    — Даниил.


    Угасиша силу огненную
     

    — Анания, Азария и Мисаил.


    Избегоша острия меча
     

    — победившие в войнах.


    Возмогоша от немощи.
     

    Возвратившиеся с Зоровавелем, освободившиеся из плена и победившие восставших на них соседей.


    Быша крепцы во бранех
     

    — и перечисленные выше, и дети Маттафии: Иуда, Ионафан и Симон.


    Обратиша в бегство полки чуждих.
     

    Апостол одно и то же выразил различно.


    Прияша жены от воскресения мертвых своих.
     

    Это чудеса великого Илии и Елисея, из которых один воскресил сына вдовицы, а другой сына соманитяныни.


    Инии же избиени быша, не приемше избавления, да лучшее воскресение улучат.
     

    Елеазар, семь Маккавеев и их матерь.


    Друзии же руганием и ранами искушение прияша, еще же и узами и темницею.
     

    Те же самые, и кроме них, многие другие.


    Камением побиени быша.
     

    Священник Захария, сын Иодаев.


    Претрени быша.
     

    Говорят, что претерпел это пророк Исаия.


    Искушени быша.
     

    Авраам и Иаков.


    Убийством меча умроша.
     

    О сем и Господь сказал: Иерусалиме, Иерусалиме, избивый пророки и камением побиваяй посланныя к тебе (Мф.23:37).


    Проидоша в милотех и в козиях кожах, лишени, скорбяще, озлоблени: ихже не бе достоин мир, в пустынех скитающеся и в горах и в вертепах и в пропастех земных.
     

    Так великий Илия; так Елисей, великий наследник его благодати; так большая часть пророков, которые и домов не имели, но рубили дерева и строили себе кущи.


    И сии вси послушествовани бывше верою, не прияша обетования. Богу лучшее что о нас предзревшу, да не без нас совершенство приимут.
     

    Многочисленны и велики были их подвиги; однако же они не сподобились еще венцов, потому что Бог всяческих от других ожидает подвигов, чтобы, когда закрыто будет поприще, всех победоносцев вместе удостоить провозглашения.


    Глава 
    12


    Темже убо и мы, толик имуще облежащь нас облак свидетелей, бремя всяко отложше и удобь обстоятелный грех, терпением да течем на предлежащий нам подвиг.
     

    Повсюду, говорит Апостол, предстоят нам образцы благочестия, и такое множество, густотою уподобляющееся облаку, свидетельствует о силе веры. Посему, взирая на них, облегчим себя для течения, свергнем с себя бремя лишних забот. Таким образом возможем избежать и удобно совершаемого греха. Но прежде всего другого имеем мы нужду в терпении, чтобы победить в предстоящем подвиге. Удобь же обстоятелным Апостол назвал грех, как легко совершаемый и пребывающий, потому что и око обольщается приманкой, и слух услаждается, и осязание приводится в щекотание, и язык весьма поползновенен, и помысл стремителен к худшему. Но Апостол представляет и важнейший Первообраз.


    Взирающе на началника веры и совершителя Иисуса.
     

    То и другое сказал Апостол о Христе по Его человечеству.


    Иже вместо предлежащия Ему радости претерпе крест, о срамоте нерадив, одесную же престола Божия седе.
     

    Он мог и не страдать, говорит Апостол, если бы пожелал сего, но потерпел страдание и по страдании восседит с родшим Его Отцом.


    Помыслите убо таковое Пострадавшаго от грешник на них 4 прекословие, да не стужесте, душами своими ослабляеми.
     

    Сие: на них (είζ έαύτούζ), сказано вместо: на себе самих (είζ έαύτούζ). Помыслите, говорит Апостол, в себе самих, коликое прекословие претерпел от грешник Владыка всех. Из сего получите достаточное утешение. Потом Апостол предлагает им и более сильное врачевство.


    Не у до крове стасте, противу греха подвизающеся, и забысте утешение, еже вам яко сыном глаголет: сыне мой, не пренемогай наказанием Господним, ниже ослабей, от Него обличаемь. Егоже бо любит Господь, наказует: биет же всякаго сына, егоже приемлет. (Притч.3:11-12)
     

    Сие не противно сказанному прежде. Ибо там Апостол засвидетельствовал о них, что с удовольствием приняли разграбление имений и мужественно переносили укоризны за благочестие (Евр.10:33-34), а здесь порицает их, как ослабевающих. Кстати же сказал: не у до крове стасте, противу греха подвизающеся, сравнительно показывая, чего им недостает против тех, которые камением побиени быша, и претрени быша, и убийством меча умроша. Потом, напомнив увещание, взятое из притчи, Апостол присовокупил:


    Аще наказание терпите
     

    (если мужественно терпите налагаемые наказания),


    якоже сыновом обретается вам Бог: который бо есть сын, егоже не наказует отец? Аще же без наказания есте, емуже причастницы быша вси, убо прелюбодейчищи есте, а не сынове.
     

    Отцы, говорит Апостол, имеют обычай наказывать законных детей и, видя, что учители их бьют, не огорчаются, потому что видят плод от наказания. О детях же незаконнорожденных небрегут и не удостаивают их равного попечения. Посему если и вы уклоняетесь от наказания, то принадлежите к числу детей незаконнорожденных.


    К сим, плоти нашей отцы имехом наказатели, и срамляхомся: не много ли паче повинемся Отцу духовом, и живи будем?
     

    Принимая наказание, налагаемое отцами плотскими, ужели не возлюбим наказания, налагаемого Отцом духовным? И Отца духовного Апостол назвал Отцем духовом, как источник духовных дарований, с которыми дал нам и достоинство всыновления. Потом показывает и различие в наказании.


    Они бо в мало дний, якоже годе им бе, наказоваху: а Сей на пользу, да причастимся святыни Его.
     

    О плотских сказал: яко же годе бе; потому что не все учат полезному. Но говоря о Боге, показал плод наказания; ибо говорит: Ему угодно соделать нас святыми и причастниками Своей святыни. Потом выражается определительно.


    Всякое бо наказание в настоящее время не мнится радость быти, но печаль: последи же плод мирен наученым тем воздает правды.
     

    Начатки всякого обучения прискорбны и крайне огорчительны, но приносят достоудивительные плоды: мир по Богу и достохвальную праведность.

    Так и Господь сказал, что узкая врата, и тесный путь вводяй в живот (Мф.7:14).


    Темже ослабленныя руки и ослабленная колена исправите: и стези правы сотворите ногами вашими, да не хромое совратится, но паче да изцелеет.
     

    В этом иное привел Апостол из притчей, а иное из пророчества Исаиина; ибо сему: стези правы сотворите ногами, — учит наставление, помещенное в притчах (Притч.4:26); а сие: укрепитеся, руце ослабленыя и колена разслабленая, сказал пророк Исаия (Ис.35:3). А сим божественный Апостол дает разуметь, что ослабевшие при множестве опасностей делались медлительнейшими на пути благочестия. Сего же достаточно к низложению Новатовой кичливости. Ибо Апостол подвизавшихся славно, потом ослабевших, укрепляет в силах и врачует целебными пособиями покаяния, сказав: хромое, и обещав исцеление. Предлагает же им и правила деятельной добродетели.


    Мир имейте со всеми.
     

    Это сказал и в Послании к Римлянам: Аще возможно, — говорит, — еже от вас, со всеми человеки мир имейте (Рим.12:18). Делай свое дело; покажи усердие.


    И святыню, еяже кроме никтоже узрит Господа.
     

    Святынею Апостол назвал целомудрие. А в нем можно преуспевать и живущим в браке; ибо честна женитва, и ложе нескверно: блудником же и прелюбодеем судит Бог (Евр.13:4).


    Смотряюще, да не кто лишится благодати Божия.
     

    Имейте попечение не о себе только, но и друг о друге, и колеблющегося поддержите, и имеющего нужду в руководстве уврачуйте.


    Да не кий корень горести, выспрь прозябаяй, пакость сотворит, и тем осквернятся мнози.
     

    Сие написал и коринфянам: Не весте ли, яко мал квас все смешение квасит (1Кор.5:6)? Корнем же горести наименовал и лукавые учения, и развращенную жизнь. Ибо сие и присовокупил:


    Да не кто блудодей, или сквернитель, якоже Исав, иже за ядь едину отдал есть первородство свое.
     

    Блудодейством Исава Апостол назвал чревоугодие, ибо по причине оного Исав отдал благословение первородных. Но не погрешит и тот, кто блудом Исава назовет беззаконный его брак, потому что взял за себя жен иноплеменных.


    Весте бо, яко и потом похотев наследовати благословение, отвержен бысть: покаяния бо места не обрете, аще и со слезами поискал его.
     

    И сие последователи Новатовы почитают своим оружием, но поражены будут собственными своими стрелами. Ибо Исав плакал, не покаяние принося, но завидуя благополучию брата. Сие же самое потерпел и Каин; ибо сказано: испаде лице его (Быт.4:5), но не оттого, что худо принес жертву, а оттого, что видел брата предпочтенным по Божию определению. Сие подразумевал и божественный Апостол в сказанном им; ибо говорит: покаяния места не обрете, то есть не нашел пути к покаянию, и не о том проливал слезы, что умыслил худое, и сетовал не о грехе, но о доброй участи Иакова. Об этом свидетельствуют слова его; ибо сказал: Да приближатся дние плача отца моего, да бых убил Иакова брата моего (Быт.27:41). Не без намерения же божественный Апостол упомянул об Исаве, но научая, что и он, будучи первородным, за чревоугодие и злонравие лишен благословения, и иудеи, отличенные первородством и за чревоугодие порабощенные излишествам закона, утратили спасение, а язычники — народ новый, для которого Иаков служил прообразом, — воспользовались первородством. Посему Апостол уверовавшим из иудеев предписывает не соревновать беззаконию первородного, но приобщиться благословению народа младшего. Начиная отсюда, Апостол обращает речь еще к иному сравнению, показывая превосходство преподанных благ Владыкою Христом.


    Не приступисте бо к горе осязаемей, и разгоревшемуся огню, и облаку, и сумраку, и буре, и трубному звуку, и гласу глагол, егоже слышавшии отрекошася, да не приложится им слово.
     


    Не терпяху бо повелевающаго: аще и зверь прикоснется горе, камением побиен будет: (Исх.19:13) и тако страшно бе видимое, Моисей рече: пристрашен есмь и трепетен.
     

    Страшно было, говорит Апостол, происходившее на горе Синай: видимый огонь, кружащийся всюду дым, мрак, тьма, буря и страшные звуки трубы. И это производило столько боязни, что не только народ сказал богомудрому Пророку: Глаголи ты с нами, и да не глаголет к нам Бог (Исх.20:19), но и сам законодатель, убоявшись, говорит: пристрашен есмь и трепетен. И Апостол показал, что было страшного, но не открыл, какой прозяб от сего плод. Сказал: видимое (φανταζόμενον, представляемое), потому что евреи видели не Самого Бога всяческих, но некое представление Божия пришествия. Наконец открывает Апостол цель благодати и говорит:


    Но приступисте к Сионстей горе и ко граду Бога живаго, Иерусалиму небесному, и тмам Ангелов, торжеству и Церкви первородных на небесех написанных, и Судии всех Богу и духом праведник совершенных и к Ходатаю завета новаго Иисусу, и Крови кропления, лучше глаголющей, нежели Авелева.
     

    Там, говорит Апостол, страх, а здесь праздник и торжество; то было на земле, а это — на небесах; там тысячи людей, а здесь тмы Ангелов; там неверные и беззаконные, а здесь Церковь первородных на небесех написанных, и духи праведник совершенных; там завет ветхий, здесь новый; там ходатаем раб, здесь — Сын; там кровь бессловесных животных, здесь — Кровь словесного Агнца. Сие же: лучше глаголющей, нежели Авелева, значит: кровь, вещающая делами и показывающая собственную свою действенность, потому что кровь Авелева восхваляется, сия же содевает спасение людей. А первородными назвал Апостол избранных, потому что первородные по закону получали двойную часть из наследства. Сказал же сие Апостол и показывая их превосходство, и предписывая им приступать с большею рачительностию.


    Блюдите (же), да не отречетеся Глаголющаго. Аще бо не избежаша они отрекшиися пророчествующаго на земли, множае паче мы отрицающиися небеснаго.
     

    Поелику те говорили: Глаголи ты с нами и да не глаголет к нам Бог (Исх.20:19), то Апостол повелевает верующим не соревновать грубости предков, не оставлять подобно им Владыку, не прибегать к служителю, вместо Бога не избирать Моисея и вместо нового не оставаться при ветхом, притом, говорит он, и не с неба, но на горе Синай дал тем Бог законоположение, а мы ожидаем пришествия Владыки с неба. И научая, что законодатель и ветхого, и нового один, Апостол присовокупил:


    Егоже глас землю тогда поколеба.
     

    Ибо гора поколебалась, давая знать о присутствии Божием.


    Ныне же обетова, глаголя: еще единою Аз потрясу не токмо землею, но и небом.
     

    Он, говорит Апостол, и тогда потряс землею; Он и предрек, что с землею потрясет и небом.


    А еже еще единою, сказует колеблемых преложение, аки сотворенных, да пребудут, яже суть неподвижимая.
     

    Землетрясения, говорит Апостол, бывают часты, и посему слово единою означает и некоторый переворот в вещах, и переход тленного в нечто лучшее, что будет уже иметь постоянную природу.


    Темже царство непоколебимо приемлюще, да имамы благодать, еюже служим благоугодно Богу с благоговением и страхом.
     

    Слово непоколебимо употребил Апостол вместо: непрекращающееся. Показал же, как должно приносить службу Богу. Потом приводит на память Божии слова, посредством страха делая их более усердными.


    Ибо Бог наш огнь поядаяй есть. (Втор.4:24)
     

    И снова предлагает нравственное наставление.


    Глава 
    13


    Братолюбие да пребывает.
     

    Состав сего слова выражает усиление любви, ибо Апостол из слов любовь и брат сложил одно слово.


    Страннолюбия не забывайте: тем бо не ведяще нецыи странноприяша Ангелы.
     

    Патриарх Авраам, приступив, как к людям, обрел Ангелов и Владыку Ангелов. Так и блаженный Лот принял Ангелов, как людей, но приял благословение, как от ангелов.


    Поминайте юзники, аки с ними связани: озлобляемым, аки и сами суще в теле.
     

    Сострадательностию и приличным служением имейте общение с терпящими это за благочестие.


    Честна женитва во всех, и ложе нескверно: блудником же и прелюбодеем судит Бог.
     

    Одно законно, а другое крайне беззаконно. И одно узаконил Бог в начале, ибо сказал: Сотворим ему помощника по нему (Быт.2:18), и, создав, привел, сочетал и дал брачное благословение, говоря: Раститеся и множитеся, и наполните землю (Быт.1:28). А прелюбодеяние и блуд ввел невоздержный помысл.


    Не сребролюбцы нравом.
     

    Не приобретение собственности воспретил Апостол, но любовь к имуществу, потому что от нее рождается любостяжательность.


    Доволни сущими.
     

    Никто да не старается приумножать имение, ибо похвально довольствоваться тем, что имеешь у себя. Апостол же представляет и достаточное ручательство в том, чему учит.


    Той бо рече: не имам тебе оставити, ниже имам от тебе отступити.
     

    Не лжив Обетовавший; с верою примем обетование. Сие и присовокупил Апостол.


    Яко дерзающым нам глаголати: Господь мне помощник, и не убоюся: что сотворит мне человек? (Пс.117:6)
     

    По необходимости и сие наставление приложил Апостол, чтобы, возводя взор к Богу, смело смотрели на гонителей.


    Поминайте наставники ваша, иже глаголаша вам слово Божие: ихже взирающе на скончание жителства, подражайте вере.
     

    Апостол сие сказал о скончавшихся уже святых: о Стефане первомученике, Иакове, брате Иоанновом, Иакове, по прозванию Праведный. Да и другие весьма многие умерщвлены были по неистовству иудеев. На них-то взирая, говорит Апостол, и изучая достохвальный образ их жизни, ревнуйте их вере.


    Иисус Христос вчера и днесь Той же и во веки.
     

    И сие сказал Апостол не просто, но причислил к умерщвленным, давая видеть, что и Сам Христос иудеями пригвожден ко Кресту. Но Апостол указывает и на вечное Его бытие. Ибо словами вчера и днесь назвал человеческое естество; Божество же нарек вечным. Сказал, что то и другое есть Той же; потому что един Сын Единородный, Он же и первородный.


    В научения странна и различна не прилагайтеся: добро бо благодатию утверждати сердца, не брашны, от нихже не прияша пользы ходившии в них.
     

    Учениями странными назвал Апостол учения, противные евангельским. Посему повелевает им пребывать в учении благодати и оставить наблюдения подзаконные. Ибо никто, говорил он, не получил от того пользы. Но поелику и божественный храм в то время еще стоял, и жертвы по закону были приносимы, то Апостол по необходимости присовокупил:


    Имамы же олтарь, от негоже не имут власти ясти служащии сени,
     

    то есть алтарь, гораздо досточестнейший ветхозаветного. Ибо тот есть тень; тот приемлет на себя бессловесные жертвы, а наш — жертву словесную и Божественную, почему ни один из тех священников не причащается сей жертвы, если не приимет прежде веры в Господа.


    Ихже бо кровь животных вносится во святая за грехи первосвященником, сих телеса сжигаются вне стана. Темже Иисус, да освятит люди Своею кровию, вне врат пострадати изволил.
     

    Посмотрите на прообраз, сличите с ним истину и усмотрите сходство. Закон повелевал заколоть юницу рыжу, от крове ея взять архиерею и седмижды перстом покропить пред очистилищем. Самую же юницу сжигали вне полка, брали пепел и им очищали называемых нечистыми (Числ.19:2-9). Сие-то составляло прообраз спасительного страдания, ибо и здесь тело, взятое от Адама (которого имя на еврейском языке значит: красный), вне врат пригвождено ко Кресту и Кровь Его очищает наши души; пепел же заменяет нам самое животворящее тело.


    Темже убо да исходим к Нему вне стана, поношение Его носяще.
     

    Будем вне стана, то есть вне жития по закону, нося на себе поношения за Спасшего нас.


    Не имамы бо зде пребывающаго града, но грядущаго взыскуем.
     

    Посему будем пренебрегать настоящими благами и ожидать оных благ, постоянных и пребывающих.


    Тем убо приносим жертву хваления выну Богу, сиречь плод устен исповедающихся имени Его.
     

    Ибо нимало нам не пользует песнопение, возносимое Богу без веры в Сына. Поелику же Апостол писал к евреям, которые обыкли чтить одного Отца, то по необходимости прибавил: Тем.


    Благотворения же и общения не забывайте: таковыми бо жертвами благоугождается Бог.
     

    Апостол указал на жертву хваления, благоугодную Богу, но соединил с нею жертву благотворения, которую справедливо назвал общением. Ибо и Господь сказал: Сотворите себе други от мамоны неправды, да егда оскудеете, приимут вы в вечныя их кровы (Лк.16:9). И божественный Апостол говорит: Ваше избыточествие во онех лишение: да и онех избыток будет в ваше лишение, яко да будет равенство (2Кор.8:14). Посему общение есть и воздаяние. Один дает деньги, другой воздает благословением; и большее дается нуждающимся.


    Повинуйтеся наставником вашим и покаряйтеся, тии бо бдят о душах ваших, яко слово воздати хотяще: да с радостию сие творят, а не воздыхающе, несть бо полезно вам сие.
     

    Апостол увещевает учеников быть послушными учителям. Но в то же время возбуждает и учителей к большему усердию, ибо учит их быть бдительными и страшиться ответственности.


    Молитеся о нас: уповаем бо, яко добру совесть имамы, во всех добре хотяще жити.
     

    На Апостола клеветали евреям, что проповедует противное закону. Посему извещает их, что делает все не ради чего иного, а только из повиновения Божию слову. Посему-то и совесть призвал в свидетельство.


    Лишше же молю, сие творите, да вскоре возвращуся к вам.
     

    Подайте помощь молитвами, содействуйте моему усердию. Ибо сильно желаю увидеть вас.


    Бог же мира, возведый из мертвых Пастыря овцам великаго Кровию завета вечнаго, Господа нашего Иисуса Христа, да совершит вы во всяцем деле блазе, сотворити волю Его, творя в вас благоугодное пред Ним Иисус Христом: Ему же слава во веки веков, аминь.
     

    К учению по необходимости Апостол присовокупил благословение и как бы некие печати наложил на многие слова. Пастырем же овцам великим нарек Владыку Христа. Ибо Его это слова: Аз есмь пастырь добрый (Ин.10:11). А вечным назвал Новый Завет, так как после него не будет другого. Ибо, чтобы не предположил кто, будто бы и этот прекратится ради иного завета, справедливо указал на его нескончаемость.


    Молю же вы, братие, приимите слово утешения: ибо вмале написав послах вам.
     

    С любовию приимите это на письме посланное мною вам утешение, ибо, чтобы никого не утомить продолжительностию речи, вкратце написал я послание.


    Знайте брата нашего отпущена Тимофеа, с нимже, аще скорее приидет, узрю вас.
     

    Этим Апостол показал, что с ним отправил послание. Вероятно было, что они обрадуются Тимофею, так как и он был обрезан.


    Целуйте вся наставники ваша и вся святыя.
     

    Слово сие дает разуметь, что предстоятельствующие у них не имели нужды в таковом учении. Посему Апостол не им написал послание, но ученикам.


    Целуют вы иже от Италии сущии.
     

    Этим Апостол показал, откуда написал послание, и вместе дал видеть, что в краткое время евангельская проповедь распространилась всюду и язычники, по обетованию, данному Аврааму, улучили благословение.


    Благодать со всеми вами. Аминь.
     

    Апостол приложил обычное заключение, пожелав им причастия благодати.

    А мы восхвалим Законоположника всего нового и ветхого и будем умолять Его о том, чтобы улучить нам Его помощь, да, сохранив Божественные Его законы, улучим обетованные блага во Христе Иисусе Господе нашем. С Ним Отцу слава со Всесвятым Духом ныне и всегда и во веки веков! Аминь.

    Послание к Евреям писано из Италии и послано с Тимофеем.


    Примечания


    Блаж. Феодорит вместо χαριτι Φεού читает: χωρίζ Φεού.


    По гречески παρασειγματίσαι — выставлять на позор.


    По чтению у прор. Иеремии (Иер.31:32).


    Блаж. Феодорит читает: έιζ άυτούζ; более же употребительное чтение: έιζ Αύτόν.