То есть прежде, нежели веровал в Бога Авраам, слышишь ли о какой его правде, совершенной делами? Ибо, сказав: по плоти, Апостол разумеет правду в делах, потому что дела совершаем с помощью тела.
Исполнение добрых дел увенчивает самих делающих, а не показывает Божия человеколюбия. Но вера делает явным то и другое — и расположение к Богу уверовавшего, и Божие человеколюбие, потому что приемлющий веру провозглашает приобретающего оную. И сие подтверждает Апостол свидетельством Писания.
Ибо блаженный Авраам, не законом руководясь в жизни, сподобился сего
Божественного о нем свидетельства, но, уверовав в Призвавшего, пожал богатство правды.
Ибо делатель правды требует мзды, а правда от веры есть дар Бога всяческих. Сие дают видеть и следующие слова.
Так, примером патриарха Авраама доказав, что вера старше закона, Апостол вызывает еще другого достоверного свидетеля: пророка и царя Давида, которому Бог всяческих обновил обетования, данные Аврааму. Ибо как патриарху Аврааму обетовал о семени его благословить все народы (Быт.22:18), так и божественному Давиду изрек: Единою кляхся о Святем Моем, аще Давиду солжу: Семя его во век пребудет, и престол его яко солнце предо Мною, и яко луна совершена в век: и свидетель на небеси верен (Пс.88:36-38); и еще: Положу на мори руку его, и на реках десницу его (Пс.88:26); и также: И поклонятся ему вси царие земстии, вси языцы поработают ему (Пс.71:11), и подобное сему. И поелику Апостол доказал, что блаженный Авраам верою приобрел правду, но Авраам жил прежде, нежели дан был закон, то по необходимости свидетелем о благодати представляет Давида, жившего уже под законом, и говорит:
Якоже и Давид глаголет блаженство человека, емуже вменяет Бог правду без дел закона: блажени, ихже отпустишася беззакония, и ихже прикрышася греси. Блажен муж, емуже не вменит Господь греха (Пс.31:1-2)
то есть закон налагал наказание на согрешающих, а Пророк ублажает получивших отпущение согрешений. Поэтому явно, что ублажает нас и предвозвещает дары благодати. Апостол же показывает, что благодать сия предложена всем, и говорит вопросительно:
Потом опять патриархом Авраамом доказывает предположенное.
Глаголем бо, яко вменися Аврааму вера в правду. Како убо вменися ему? Во обрезании ли сущу, или в необрезании? Не во обрезании, но в необрезании.
Апостол доказал, что вера старше не только закона, но и самого обрезания, и что патриарх прежде обрезания получил свидетельство об его правде по вере. Посему какая же была нужда в обрезании приобретшему правду чрез веру? Апостол ясно учит о сем.
Обрезание, говорит Апостол, не есть правда, но свидетельство правды, печать и знамение веры, которую показал Авраам до обрезания.
Яко быти ему отцу всех верующих в необрезании, во еже вменитися и тем в правду. И отцу обрезания.
Здесь надлежит поставить знак, что речь кончена. Ибо Апостол показывает, что патриарх, во-первых, есть отец уверовавших в необрезании, потому что и сам, будучи еще необрезанным, принес Богу дар веры, а потом — отец иудеев, как приявших с ним обрезание. И сие самое яснее открывает в присовокупленных словах.
Не сущым точию от обрезания, но и ходящым в стопах веры, яже в необрезании отца нашего Авраама.
Если кто, происходя от язычников и не приняв обрезания, пойдет по следам той веры патриарха, которую показал он до обрезания, то не будет чужд родства с ним. Ибо Бог всяческих, провидя, как Бог, что из язычников и иудеев соберет один народ и что дарует им спасение чрез веру, то и другое предызобразил в патриархе Аврааме. Ибо, показав, что он еще до обрезания приобрел правду от веры и по обрезании жил, водясь не Моисеевым законом, но пребывая под руководством веры, назвал его отцом языков, чтобы, на него взирая, иудеи и эллины ревновали не одни об обрезании, а другие о необрезании, но те и другие о вере. Ибо Божественное Писание нарекло правдою не обрезание и не необрезание, но веру. Так, доказав, что вера старше и почтеннее закона, доказывает еще, что закон позднее обетования, данного Аврааму, подтвердив, что благодать старее закона. Ибо о ней даны обетования Аврааму, обетовал же Бог о семени его благословить все народы. И обетование приведено в исполнение Владыкою Христом.
Не законом бо обетование Аврааму, или семени его, еже быти ему наследнику мирови, но правдою веры.
Ибо, уверовав в Бога, а не Моисеевым законом водясь в жизни, получил обетования о благословении народов.
Ибо если жившие по закону сподобляются обетованных благ, то напрасно Авраам веровал Богу, ложны, а не истинны обетования, данные ему Богом.
Ибо закону обычно наказывать преступающих оный; Апостол же наказание назвал гневом.
Ибо закон наказывает преступников; с законом сопряжены хранение и преступление, когда одни, по своему попечению о добродетели, решаются хранить закон, а другие по нерадению небоязненно соглашаются преступать оный.
Сего ради от веры, да по благодати, во еже быти известну обетованию всему семени, не точию сущему от закона, но и сущему от веры Авраамовы, иже есть отец всем нам.
Апостол сократил надмение иудеев, Авраамовым семенем назвав подражающих Авраамовой вере, хотя они иноплеменники по роду. Если же закон наказывает преступников, а благодать дарует оставление грехов, то она делает твердым обетование Божие, даруя благословение народам. Но поелику назвал Авраама отцом и язычников, и иудеев, то подтверждает слово сие свидетельством Писания.
Потом подкрепляет свидетельство примером.
то есть как Бог есть Творец всего, Бог и Промыслитель всех, так и Авраама поставил отцом всех, не иудеев только, но и всех верующих. Открывает же Апостол и преизбыток Авраамовой веры.
Иже паче упования во упование верова, во еже быти ему отцу многим языком, по реченному, тако будет семя твое (Быт.15:5). И не изнемог верою, ни усмотри своея плоти уже умерщвленныя, столетен негде сый, и мертвости ложесн Сарриных.
Видя, что супруга бесплодна, что обоих постигла немощь старости, по человеческому рассуждению нет ни малой надежды на чадородие, невозможно ободрять себя и каким-либо древним примером, Авраам с верою принял Божие обетование. Ибо в словах паче упования Апостол разумеет упование, согласное с естеством, а в словах во упование — надежду на обетование Божие.
Во обетовании же Божии не усумнеся неверованием, но возможе верою, дав славу Богови, и известен быв, яко, еже обеща, силен есть и сотворити.
Ибо не обратил внимания на немощь естества, но несомненно поверил Творцу оного.
и именно: вера. Так доказав, что и в живших под законом, и в бывших прежде закона процветала вера, Апостол обращает речь к настоящему предмету слова.
Не писано же бысть за того единаго точию, яко вменися ему, но и за ны, имже хощет вменитися, верующым в Воскресившаго Иисуса Христа Господа нашего из мертвых.
И патриарх, видя мертвенность ложесн супруги своей, поверил, что Богу не трудно исполнить обетование, и мы, слыша, что иудеи называют нашего Владыку мертвым, веруем, что Он воскрес. Посему и мы пожнем плоды веры и приобретем возращаемую верою правду. Ибо не напрасно написано, что Владыка Бог сотворил с патриархом Авраамом, но чтобы и мы, взирая на это, показали равную Авраамовой веру. А сие: Воскресивший Иисуса Христа Господа нашего, — Апостол сказал о человечестве, ибо чем пострадал, тем и воскрес; страдание же свойственно плоти, а не бесстрастному Божеству.
Ибо за наши грехи претерпел страдание, чтобы уплатить наш долг и чтобы Воскресение Его имело последствием общее всех воскресение. В Нем приобретаем мы средства к оправданию и, спогребаясь в крещении, приемлем оставление грехов. Так, показав силу веры и раскрыв дары благодати, Апостол обращает речь к увещанию, убеждая заботиться о деятельной добродетели. Поелику сказал, что по явлении веры закон не действителен, и показал, что патриарх приобрел правду от веры, то, чтобы предавшиеся лености не обратили сего в предлог к нерадению о деятельной добродетели, так как к оправданию достаточно веры, по необходимости присоединяет нравственные уроки и говорит: