Павел хочет показать, что вера есть завет более древний, чем закон, и что несправедливо было бы предпочитать ей закон. На это и пример привел. Если бы, говорит он, человек сделал завещание, неужели кто-нибудь, пришедши после, осмелился бы извратить его или переделать, то есть прибавить что-нибудь? Тем более должно разуметь сие в отношении к Богу. И Бог дал завещание Аврааму, что в семени его благословятся народы. А семя его — Христос, потому что не сказал: семенем, чтобы ты не подумал о происшедших от него иудеях и измаильтянах, — но просто: в семени, которое, как сказано, есть Христос. Каким же образом закон может отменить этот завет, соглашение и обещание, так чтобы не во Христе получали благословение народы, но чрез заповеди закона? Ведь это не что иное, как ниспровержение обетования, что нелепо.

И ветхозаветное Писание называет обетование, бывшее Аврааму, заветом Божиим. Посему невозможно, чтобы последовало в нем какое-либо или прибавление, или нарушение вследствие законоположения, бывшего по прошествии многого времени. Обетовал же Бог всяческих благословить народы семенем Авраамовым; а это Семя есть Сам Владыка Христос. Ибо Им обетование сие приведено в исполнение и народы прияли благословение. Все же прочие, даже достигшие самой высокой добродетели, Моисей, Самуил, Илия, одним словом, все, ведущие род от Израиля по естеству, хотя и называются семенем Авраамовым, однако же не суть Семя, принесшее источник благословения народам. Ибо сие говорит божественный Апостол: не глаголет: и семенем, яко о мнозех, но яко о единем: и Семени твоему, Иже есть Христос. Следовательно, не потому, что и они ведут род от Авраама, именуются семенем Авраамовым, но потому, что Христос в собственном смысле имеет сие наименование, как единый имевший по обетованию даровать благословение народам. Бог сказал: благословятся о семени твоем вси языцы земнии (Быт.22:18). Но ни от кого другого не прияли народы сего благословения. Посему-то божественный Апостол доказывает, что обетование сильнее закона, и говорит: