Правители областей и военачальники в начале своих писаний ставят именования достоинств, надмеваясь этим и по мере чина возвышая и горделивую о себе мысль, но божественный Павел именует себя извергом (1Кор.15:8), называет первым из грешников (1Тим.1:15), говорит, что недостоин он апостольства (1Кор.15:9); впрочем, в послании на пользу приемлющим его писание выставляет наперед именования, приданные ему под благодатию. Ибо сознав, каких достоинств сподобился пишущий, с большим тщанием и усердием принимали они сии писания. И, во-первых, называет себя Павлом, не первоначально и от родителей получив сие наименование, но удостоившись оного по призвании, как Симон наименован Петром, сыны Зеведея — сынами громовыми, Иаков — Израилем, Аврам — Авраамом. Потом именует себя рабом Иисуса Христа, Которого все неверующие называли мертвым, распятым, сыном тектоновым, тогда как Апостол рабство Ему возлюбил паче всякого царства. После сего именует себя званным, давая разуметь звание свыше, присовокупляет и именование апостола, показывая, что сподобился и оного. Ибо Господь дал сие наименование двенадцати. Но божественный Апостол придает и себе, не восхищая оное, но прияв от Самого Владыки, Который сказал ему: Иди, яко Аз во языки далече послю тя (Деян.22:21). И сие дает видеть в последующих словах.
Не сам на себя возложил я это, говорит Апостол, но от Самого Бога приял служение проповеди. Избрал же его и Отец, и Сын, и Святой Дух. И что избрал его Отец, об этом сам он извещает в Послании к Галатам: Егда же благоволи Бог, избравый мя от чрева матере моея и призвавый благодатию Своею явити Сына Своего во мне, да благовествую Его во языцех (Гал.1:15-16). А что сие же самое соделал и Единородный Сын, о сем сказует также Апостол в Деяниях, что Господь явился ему во храме, повелел потщиться и выйти из Иерусалима, потому что иудеи не приимут проповеди, и присовокупил: Иди, яко Аз во языки далече послю тя (Деян.22:21). Сие же самое сказал Господь и отрицавшемуся Анании: Иди, яко сосуд избран Ми есть сей, пронести имя Мое пред языки и царьми, и сынми Израилевыми (Деян.9:15); а блаженный Лука извещает нас, что пророкам в Антиохии, служащым Господеви и постящымся рече Дух Святый: отделите Ми Варнаву и Савла на дело, на неже призвах их (Деян.13:2). Поэтому и отсюда явствует равенство Лиц Троицы. Евангелие же Апостол назвал здесь Божиим, а вскоре потом говорит, что оно есть Евангелие Сына; сказует же сие так: Свидетель бо ми есть Бог, Емуже служу духом моим во благовествовании Сына Его (Рим.1:9). Но не напрасно, не без цели означил сие, а с намерением показать, что учители истины безразлично одно и то же приписывают иногда Отцу и иногда Сыну. И проповедь назвал благовествованием, потому что обещает дарование многих благ, благовествует примирение с Богом, низложение диавола, отпущение грехов, прекращение смерти, воскресение из мертвых, вечную жизнь, Царство Небесное. Божественный же Апостол, сказав о себе, что избран в благовестие Божие, немедленно прежде всего показует древность сего благовестия, чтобы кто-либо из несмысленных, признав оное чем-то новым, не отверг его, и говорит:
Ибо Ветхий Завет исполнен предсказаний о Господе. Не просто же сказал Апостол святых, но, во-первых, научает, что и ветхозаветное Писание признает Божественным, а потом всякое другое признает чуждым. Ибо одно Богодухновенное Писание полезно. Сказует же и отличительные черты обетования.
то есть устами всех пророков Отец предвещал о Сыне, Который прежде веков рожден Им по естеству, наименован сыном Давидовым, как от Давидова семени приявший естество человеческое; посему, упомянув о Давиде, по всей необходимости присовокупил: по плоти, чтобы не почли Его сыном Давидовым по естеству, а сыном Божиим по благодати. Ибо сие присовокупление по плоти дает разуметь, что действительно Он — Сын Бога и Отца по Божеству, так как не находим, чтобы и в рассуждении тех, которые не больше того, что в них видимо, присовокуплялось сие: по плоти. Свидетель тому блаженный евангелист Матфей. Ибо, сказав: Авраам роди Исаака, Исаак же роди Иакова, Иаков же роди Иуду (Мф.1:1-2), и изложив по порядку все родословие, нигде не присовокупил: по плоти. Им, как людям, и не приличествовало такое присовокупление. Но здесь, поелику вочеловечившийся Бог Слово есть не человек только, но и предвечный Бог, божественный Апостол, упомянув о семени Давидовом, по необходимости присовокупил по плоти, ясно научив тем нас, в каком смысле Он есть Сын Божий и в каком наименован сыном Давидовым.
Нареченнем Сыне Божии в силе, по Духу святыни, из воскресения от мертвых, Иисуса Христа Господа нашего.
До креста и страдания не только прочие иудеи, но и самые апостолы не были уверены о Владыке Христе, что Он Бог. Преткновением было для них во Христе человеческое, когда видели, что ест, пьет, спит, утруждается; и чудеса не приводили их к уверению в сем. Поэтому, например, увидев чудо на море, сказали: Кто есть Сей человек, яко и ветри и море послушают Его (Мф.8:27)? Почему и Господь сказал им: Много имам глаголати вам, но не можете носити ныне: егда же приидет Он, Дух истины, Он наставит вы на всяку истину (Ин.16:12-13); и еще: Ожидайте во граде сем, дондеже облечетеся силою свыше (Лк.24:49), нашедшу Святому Духу на вы (Деян.1:8).
Посему до страдания апостолы имели о нем такие мысли но по воскресении и восшествии на небо, по сошествии Всесвятого Духа и после чудес всякого рода, какие совершили, призывая досточтимое имя Христово, все верующие, познали, что Христос есть Бог и Единородный Сын Божий. По сему и здесь божественный Апостол научил тому, что, названный сыном Давидовым по плоти, наречен и явлен Сыном Божиим по силе, какою воздействовал Всесвятой Дух, но воскресении из мертвых Самого Господа нашего Иисуса Христа.
Ибо Сам Он поставил нас проповедниками, поручив нам спасение всех народов и даровав соответственную сей проповеди благодать, чтобы приемлющие проповедь и нам повиновались, и веровали слову.
И вы в числе сих народов, делание которых поручено мне. Ибо не думайте, что присвояю себе чуждое и восхищаю нивы, предоставленные другим. Меня поставил Владыка проповедником у всех народов.
И божественными наименованиями почтил их, и сократил их высокомерие. Ибо, во-первых, не отличил их от других народов, как властителей вселенной, но смешал со всеми прочими; а потом пишет ко всем совокупно, смешивая между собою и рабов, просящих милостыни и снискивающих пропитание трудами рук, и изобилующих богатством, и облеченных властию; а что и из числа последних было несколько уверовавших, показывает сие Апостол в Послании к Филиппийцам, ибо говорит: Целуют вы, иже от Кесарева дому (Флп.4:22). Между тем дал знать и то, что пишет не к неверным, но к уверовавшим уже, почему называет их и званными и святыми, превознося духовными похвалами и воспламеняя в них любовь к Благодетелю.
Сим заключил Апостол надлисание послания. Ибо говорит: Павел раб Иисус Христов, всем сущым в Риме возлюбленным Богу, званным святым: благодать вам и мир от Бога Отца нашего и Господа Иисуса Христа. Все же прочее поместил между сих слов с намерением показать, чьим проповедником он поставлен, о чем повелено ему проповедовать и кому назначено предложить проповедь. Испрашивает же римлянам, во-первых, благодати Божией, потому что при ее помощи все уверовавшие получали спасение, потом мира, под которым дает разуметь всякое преспеяние в добродетели. Ибо тот в мире с Богом, кто возлюбил евангельское житие и ревностно старается во всем угождать Богу. При сем показует Апостол, что Податель даров сих есть не только Отец, но и Сын. Ибо говорит: От Бога Отца нашего и Господа Иисуса Христа, чем вполне научил нас равенству Отца и Сына.
Первое убо благодарю Бога моего Иисусом Христом о всех вас, яко вера ваша возвещается во всем мире.
Не угождая им, но по самой истине сказал сие Апостол. Ибо не могло утаиться от живущих по вселенной совершавшееся в Риме. В нем издревле римские цари имели двор свой, оттуда посылались правители народов и собирающие дань с городов, в него также стекались все искавшие царских милостей, и все они повсюду делали известным, что и город Рим принял учение Христово. А это весьма великую доставляло пользу слышащим. Почему и божественный Апостол прославил за сие Владыку. Но поелику сказал о себе, что поставлен учителем всех народов, между тем прошло много времени, а он ни сам не приходил к ним, ни писаниями не руководил их к истине, то по необходимости представляет оправдание и в свидетельство своего к ним расположения призывает Владыку Бога.
Свидетель бо ми есть Бог, Емуже служу духом моим во благовествовании Сына Его, яко безпрестани память о вас творю, всегда в молитвах моих моляся, аще убо когда поспешен буду волею Божиею приити к вам.
Ибо много видов служения Богу. Ему служат и кто молится, и кто постится, и кто внимает Божественным словесам, и также кто имеет попечение об услугах странным. А божественный Апостол сказал, что служит Богу, предлагая народам благовествование Сына Его, и служит духом, то есть данным ему дарованием; так он знал, что угодно Богу чествование Единородного. Соблюдая точность, сказал не просто, что просил Бога о пришествии к ним, но волею Божиею, то есть если угодно сие Правителю всяческих. А если, где было в виду спасение стольких тысяч, божественный Апостол не просил безусловно, но с прошением сопоставлял Божию волю, то достойны ли мы какого извинения, когда, и рассуждая и молясь о вещах чувственных, касающихся до нас, не поставляем сего в зависимость от изволения Божия?
Слова сии исполнены смиренной о себе мысли; не сказал: желаю дать, но: да подам, ибо передаю, что сам приял. И как прежде всех принес к ним евангельское учение великий Петр, то по необходимости присовокупил: Ко утверждению вашему, то есть намерен я не другое учение предложить вам, но утвердить то, которое уже принесено, и доставить орошение тому, что уже насаждено. Потом опять слово свое исполняет великой скромности.
Ибо хочу не только дать вам, но и приять от вас. Усердие учеников возбуждает ревность в учителе.
Не хощу же не ведети вам, братие, яко множицею восхотех приити к вам, и возбранен бых доселе.
И свое намерение показал, и дал видеть Божие смотрение. Ибо говорит: Мною управляет Божественная благодать, как ей угодно. Но между тем сказав: Возбранен бых доселе, — яснее открывает, для чего хотел прийти к ним.
Да некий плод имею и в вас, якоже и в прочих языцех. Еллином же и варваром, мудрым же и неразумным должен есмь. Тако есть, еже по моему усердию и вам сущым в Риме благовестити.
Поставлен я учителем всех народов. Поэтому обязан всем воздать долг учения, не эллинам только, но и варварам. Для сего благодать Духа даровала нам и разные языки, и надлежит уплачивать долг сей и высоко думающим о своей образованности, и не посвященным в словесные науки. Ибо мудрыми называет величающихся искусством в слове, а неразумными тех, которых такими именуют за необразованность так называемые у них мудрецы. И поелику не все принимали проповедь Евангелия, то не без основания присовокупил: Еже по моему усердию. Мое дело проповедовать, а веровать — дело слушающих. Но поелику проповедь неоднократно наименовал благовествованием, а сим напоминались и страдание, и крест, и смерть, что для не уверовавших еще казалось исполненным бесчестия, то благовременно присовокупил:
Не стыжуся бо благовествованием Христовым: сила бо Божия есть во спасение всякому верующему, Иудеови же прежде и Еллину.
Взираю, говорит Апостол, не на кажущееся бесчестие, но на происходящее от сего благодеяние. Ибо уверовавшие пожинают в нем спасение. Так и во многом чувственном собственная сила его бывает сокровенна. Ибо перец имеет холодную наружность и для незнающих не показывает ни малого признака своего горячительного свойства. Но кто разжует зубами, тот ощущает его подобную огню воспаляющую силу. Потому врачи называют в возможности только горячительным то, что не таково по видимости, но может таковым оказаться. Так и пшеничное зерно может быть корнем, соломиною, колосом, но не кажется таковым, пока не посеяно в бразды земли. Посему и божественный Апостол справедливо спасительную проповедь нарек силою Божиею, так как сила ее одним верующим открыта и дарует спасение. Сказал же, что предлагается она всем — и иудеям и эллинам, но иудеев предпоставил эллинам, потому что Владыка Христос к ним первым посылал проповедниками священных апостолов. Так и Бог говорит устами Пророка: Дах Тя в завет рода Израилева, во свет языков (Ис.42:6), родом называя Иудеев, потому что от них произошел по плоти.
Не для всех делается открытою, но для имеющих очи веры. Научает же нас божественный Апостол, что так издревле домостроительствовал о нас Бог и предвозвещал о сем чрез пророков, а прежде пророков в Нем Самом сокрыт был совет о сем. Ибо сие говорит Апостол в другом месте: Тайна сокровенная в Бозе, создавшем всяческая (Еф.3:9); и еще: Глаголем премудрость Божию в тайне сокровенную, юже предустави Бог прежде век в славу нашу (1Кор.2:7). Посему и здесь не сказал: дается, но: является правда, потому что сокрытое прежде делается явным для верующих. От веры в веру, — говорит Апостол. Ибо должно верить пророкам и ими руководиться к вере евангельской. Но имеет сие и другой смысл. Ибо кто верует во Владыку Христа и приял благодать всесвятого крещения, приобрел дарование сыноположения, тот приводится сим к верованию в будущие блага, разумею воскресение мертвых, вечную жизнь, Царство Небесное. Сказал же Апостол, что благовествованием является правда Божия, не только нам подаваемая, но и явственно показуемая в самой тайне Домостроительства. Ибо не властию домостроительствовал наше спасение, не повелением и не словом сокрушил державу смерти, но с правдою срастворил и милость. И Само Единородное Божие Слово, облекшись в естество Адамово и сохранив оное чистым от всякого греха, принесло сие за нас и, воздав долг естества, уплатило общую повинность всех людей. Но божественный Апостол яснее излагает нам сие впоследствии, а мы продолжим истолкование каждой части. Посему, сказав, что иудеям и эллинам даруется спасение, если сами того хотят, подкрепил слово сие свидетельством Писания и говорит: Якоже есть писано, праведный же от веры жив будет (Авв.2:4). Привел же слова сии ради иудеев, их научая не законного держаться постановления, но следовать своим пророкам, потому что они издревле предвещали спасение посредством веры. Посему здесь, отложив до времени обвинять снова иудеев, обвиняет всех прочих людей, что небоязненно преступили они закон, положенный Создателем в самом естестве. Обвинение же их служит оправданием Творца. Ибо, создав их, не попустил им жить наподобие бессловесных, но почтил их разумом, дал им рассудок, вложил в них способность распознавать доброе и противоположное тому. Свидетельством сему служат отличившиеся благочестием и добродетелию еще до закона Моисеева, также и ходившие путем противоположным. Ибо Адам, как скоро преступил заповедь и вкусил запрещенного ему плода, немедленно покушался скрыться, изобличаемый совестию; потом, призванный на суд, не отрекся от сделанного, не представлял в оправдание неведения, но причину своей виновности слагал на жену. А это ясно дает видеть, что природа одарена была способностию распознавать вещи. Так и Каин, хотя тайно убил брата, и спрошенный: Где Авель брат твой? (Быт.4:9) — отрекался и покушался утаить сделанное; однако же, обличенный, признался, что налагаемое наказание справедливо, подтвердил произнесенный на него приговор Судии, сказал, что согрешил непростительно. И в Священном Писании можно найти тысячи других подобных примеров. Посему-то божественный Апостол сказал:
Открывается бо гнев Божий с небесе на всякое нечестие и неправду человеков, содержащих истину в неправде.
Ибо природа научила их тому и другому: и тому, что Бог есть Создатель всех, и тому, что должно бегать неправды и любить правду. Но они не воспользовались, как должно, данными им учителями. Почему им угрожает будущим наказанием. Справедливо же и здесь употребил слово: открывается, потому что неверующие хотя не приемлют угроз, но на деле увидят истину сих слов. А наказание называет гневом Божиим не потому, что Бог наказует по страсти, но чтобы именованием сим устрашить прекословящих; и сказал, что гнев открывается с небесе, потому что с неба явится Бог и Спаситель наш. Ибо сие изрек и Сам Господь: Тогда узрят Сына Человеческаго грядуща на облацех небесных с силою и славою многою (Мф.24:30).
Кто же дал им сие ведение?
Как и каким образом?
Невидимая бо Его от создания мира твореньми помышляема видима суть, и присносущная сила Его и Божество
, то есть тварь и совершающееся в твари, смена годовых времен, перемена в продолжительности дней, преемство дня и ночи, порождение облаков, веяние ветров, плодоносие растений и семян и все иное сему подобное дают ясно нам разуметь, что Бог есть Творец всего и что Он премудро управляет кормилом твари. Ибо, сотворив все по единому человеколюбию, никогда сотворенное Им не оставляет без попечения. Посему-то божественный Апостол не сказал: невидимое Его, но: невидимая Его, то есть Его создание, Промысл, правдивый о каждой вещи приговор и Домостроительство всякого рода. Потому недостойны извинения имеющие столь многих учителей и не извлекшие никакой пользы из стольких уроков. Ибо сие присовокупил Апостол: Во еже быти им безответным. Ибо едва не вопиют сами дела, что не имеют никакого оправдания к освобождению от угрожающих им зол.
Ибо, как сами свидетельствуют, они познали, что есть Бог, потому что всегда в устах их сие досточтимое имя, но не восхотели иметь о Нем достойных Его мыслей. Но осуетишася помышлении своими, и омрачися неразумное их сердце. Ибо последовали неразумным помыслам и добровольно приняли в себя мрак неверия.
Сим наименованием увеличил обвинение. Ибо, называя себя мудрыми, делами показали, что они неразумны.
Ибо, не восхотев уразуметь, что Создатель всех тварей не подлежит тлению и выше всего видимого, изображения собственных своих тел нарекли богами, потому что лепщики, ваятели, живописцы подражают образу не душ невидимых, но тленных тел. Но и сего недостаточно было им для нечестия. Но и птиц и четвероног и гад изваяниям поклонялись они. А надлежало им знать, что из этого иное едят, как годное в пищу, иным гнушаются, как нечистым, а иного бегают, как злокозненного. Но по неразумию и крайнему отупению ума обоготворяли изображения того, и что ели, и чем гнушались, и что убивали.
Темже и предаде их Бог в похотех сердец их в нечистоту: во еже сквернитися телесем их в себе самех.
Апостол сказал: предаде, вместо: попустил. Сказует же, что Бог, увидев их не пожелавшими, чтобы тварь возводила их к Творцу и чтобы самим чрез различение помыслов в делах своих избирать лучшее, а избегать худшего, лишил их Своего промышления, попустил им носиться, подобно неоснащенной ладье, не восхотев управлять впадшими в крайнее нечестие, которое породило и беззаконную жизнь.
Иже премениша истину Божию во лжу и почтоша и послужиша твари паче Творца, Иже есть благословен во веки, аминь
, то есть нечестие послужило основанием беззаконию, а за то и другое лишены они Божией благодати. Истиною же Божиею называет Апостол имя: Бог, и ложью — рукотворенного идола. Ибо должны были поклоняться истинному Богу и воздавали божественное чествование твари. Сей же вине подлежат и те, которые Единородного Сына Божия называют тварию, но поклоняются Ему, как Богу, ибо должно или, именуя Богом, сопоставлять Его не с тварию, но с родшим Богом, или, называя тварию, не воздавать Ему чествования, как Богу. Но возвратимся к порядку истолкования.
Сего ради предаде их Бог в страсти безчестия: и жены бо их измениша естественную подобу в презъестественную. Такожде и мужие, оставльше естественную подобу женска пола, разжегошася похотию своею друг на друга, мужие на мужех студ содевающе.
Беззаконие соответственно злочестию. Ибо как истину Божию премениша во лжу, так и законное употребление пожелания обратили в беззаконное.
Ибо крайним наказанием этой страсти служит бесчестие. Как не покусился бы поступить с ними ни один из врагов, то возлюбили они со всем усердием и сами на себя навлекли наказание, к которому не приговорил бы их ни один судия. Что же причиною сих зол?
И якоже не искусиша имети Бога в разуме, предаде их Бог в неискусен ум, творити неподобная.
Ибо если бы восхотели знать Его, то последовали бы Божественным законам. Но поелику отреклись Творца, то совершенно лишились Его промышления, а потому небоязненно отважились на пороки всякого рода.
Неправдою называет то, что прямо противоположно правде. Ибо из нее произрастает вообще все осуждаемое. Показывает же Апостол и сами сии произрастения.
Блужения, лукавства, лихоимания, злобы: исполненых зависти, убийства, рвения, льсти, злонравия. Шепотники, клеветники, богомерзки, досадители, величавы, горды, обретатели злых, родителем непокоривы, неразумны, непримирителны, нелюбовны, неклятвохранителны, немилостивны.
И блужением называет сожительство без брака, лукавством — зверский нрав, лихоиманием — желание большего и похищение непринадлежащего, злобою — наклонность души к худшему и помысл, устремленный ко вреду ближнего. Исполненых зависти. Это — мучительная страсть, не может она терпеть благоуспешности ближнего, ею порождено убийство и зачата лесть. Ибо, завистию уязвившись, Каин, и в содействие употребив обман, вывел брата в поле и отважился на убийство. Злонравными называет Апостол обращающих помыслы на злокозненность и устрояющих вред ближнему. Шепотниками — наговаривающих другому на ухо и худо отзывающихся о ком-либо из присутствующих, клеветниками — небоязненно делающих ложные доносы на отсутствующих, богомерзкими — исполненных вражды на Бога, досадителями — готовых к порицанию других, величавыми — высоко думающих о своих преимуществах, гордыми — не имеющих предлога к высокому о себе мнению и напрасно надмевающихся, обретателями злых — не только отваживающихся на вошедшие уже в обычай, но измышляющих новые худые дела. Родителям непокоривы. Это — величайшая несообразность: обвинителем ее сама природа; неразумны, потому что, поползнувшись на житие беззаконное, утратили отличительные черты разумности; непримирителны, то есть возлюбившие жизнь необщительную и лукавую; нелюбовны, то есть не пожелавшие изучить законы дружбы; неклятвохранителны, то есть небоязненно нарушающие взаимные договоры; немилостивны, то есть подражающие в жестокости зверям.
Нецыи оправдание Божие разумевшие, яко таковая творящии достойни смерти суть, не точию сами творят, но соизволяют творящым.
Показали мы, что сама природа учит избирать доброе и избегать противоположного тому. Однако же они, говорит Апостол, не почитают достаточным делать последнее, но еще соплетают похвалы делающим подобное сему. А это крайний предел беззакония. Ибо должно не только ненавидеть беззаконие других, но гнушаться и собственным своим.